. Хотя в этих утверждениях и имеется доля истины, но известно, что и на казенных заводах не раз имели место волнения из-за крайне низкой заработной платы или нехватки продовольствия. Кроме того, на казенных заводах нередко существовал еще более зверский внутренний режим, еще большее угнетение личности рабочего, чем на частных. «Физические и нравственные истязания», которым подвергалось горнозаводское население как на казенных, так и на частных заводах, «в случае их описания могли бы представить картины, поистине ужасающие», с полным основанием заявлял автор упомянутого труда «Горнозаводский Урал», признававший горнозаводское население «самым несчастнейшим среди остальной массы закрепощенного народа»
[44].
2. Крестьянское движение накануне реформы.
Рабочие волнения
Царизм приступил к отмене крепостного права, опасаясь, как бы крестьяне не начали сами освобождать себя снизу и не опрокинули бы при этом вместе с крепостным правом все здание самодержавия.
Страх перед революцией разделяли с царизмом как крепостнические, так и либеральные круги помещичье-дворянского общества. Наоборот, последовательно демократические элементы видели в революции средство вывести Россию на путь истинного прогресса. Надо сказать, что и опасения правящих и либерально-оппозиционных кругов, и надежды демократов и революционеров имели под собой почву: массы крестьянства стали все более открыто выступать против крепостного права.
Историк и публицист правительственного лагеря М.П. Погодин в одном из своих «Политических писем» в период Крымской войны писал: «Мирабо для нас не страшен, но для нас страшен Емелька Пугачев. Ледрю Роллен со всеми коммунистами не найдут у нас себе приверженцев, а перед Никитой Пустосвятом разинет рот любая деревня. На сторону к Маццини не перешатнется никто, а Стенька Разин – лишь кликни клич! Вот где кроется наша революция, вот откуда грозят нам опасности… Да и теперь не убивают ли ежегодно до тридцати помещиков – искупительные жертвы за право тиранства остальных? Ведь это все местные революции, которым недостает только связи, чтоб получить значение особого рода!»[45]
Пример, приведенный Погодиным касается лишь одной из форм крестьянской борьбы. Недовольство и протест крестьян выражались в побегах, поджогах, жалобах, исках о воле, наконец, в массовых волнениях и неповиновениях. Волнения представляли собой наиболее высокую, особенно опасную в глазах правительства и господствующего сословия форму крестьянского движения. Рост числа крестьянских волнений на протяжении первой половины XIX в. являлся одним из серьезнейших показателей разложения и кризиса феодально-крепостнической системы.
