.
Реформа государственной деревни (конец 30-х годов и 40-е годы) не устранила земельной нужды государственных крестьян; она не только не избавила их от гнета казенно-крепостнического управления, но во многом сделала ненавистную чиновничью опеку еще более чувствительной.
Крымская война больно ударила не только по помещичьим, но и по государственным крестьянам. В специальном докладе царю от 2 апреля 1856 г. министр государственных имуществ Киселев указывал, что события войны «увеличили тягость поселян: 1) чрезвычайными наборами, простиравшимися, вместе с поставкою людей в ополчение, до 65 человек с 1000 душ, и 2) блокадою портов, прекратившею движение внутренней промышленности». Киселев особо отмечал ухудшение экономического положения государственных крестьян «от беспрерывных чрезвычайных неурожаев, прекращения промыслов и от обременения перевозками воинских тяжестей»[36] в таких губерниях, как Воронежская, Курская, Харьковская, Полтавская, Херсонская, Екатеринославская, Таврическая, и в Бессарабской области.
Послевоенный период принес государственным крестьянам дополнительные тяготы. При министре государственных имуществ М.Н. Муравьеве в 1859 г. были утверждены для 14 губерний новые размеры оброчной подати с государственных крестьян, повысившие ее по разным губерниям от 6 до 80%[37].
Говоря о бедственном положении трудящихся масс, нельзя забывать и о довольно значительной армии рабочих горной и обрабатывающей промышленности.
Несмотря на рост вольнонаемного труда, около двух пятых всех занятых в промышленности людей ко времени крестьянской реформы еще приходилось на закрепощенных рабочих. Одна часть их была прикреплена к казенным предприятиям, другая – к частновладельческим (вотчинным и посессионным мануфактурам).
Фабричная барщина издавна рассматривалась крестьянами как тяжелейшая форма барщинного труда. Еще декабрист Н. Тургенев отмечал, что об устройстве в какой-либо деревне промышленного предприятия крестьяне говорили с таким ужасом, как если бы там появилась чума. Характеризуя положение закрепощенных рабочих, А. Заблоцкий-Десятовский писал: «Доход мастерового на лучших заводах уступит доходу посредственного помещичьего крестьянина… Вся выручка мастерового расходуется на удовлетворение нужнейших и самых грубых потребностей…» Автор указывал на неограниченный произвол владельцев при установлении платы и на «утонченный способ грабежа рабочих», понуждаемых покупать продовольствие в лавочках, устроенных при предприятиях
