Я успела еще раз приложиться к горлышку, когда кто-то выхватил бутылку из рук и убрал.
– Сворачиваемся. Молодец.
Яра подхватил меня за талию и только тут я поняла, что сама на них уже не устою. Вот это бомба! А я даже название не запомнила.
– Виль?..
– М?
– Надо взять… с собой…
– Кого?
– Лесе!
Я сползала, ноги что-то заплетались, но то, что с собой надо прихватить хоть одну бутылочку, это запомнила отчетливо. Яра подхватил меня на руки и понес к машине. Такой большой, сильный и тёплый… Потом передал кому-то другому – жесткому и невкусно пахнущему. А к спине прислонился кто-то сырой и стало так неуютно и холодно!
– Что с ней?
– Спит и хнычет, – пробасил надо мной Антон.
– Возьми пакет, если начнет тошнить – подставишь.
Яра такой практичный. И теплый. И пахнет отпадно…
***
Я застонала и приоткрыла глаза, Лена тут же всучила мне полтарашку воды и я присосалась как умирающий в пустыне.
– Сегодня во сколько? – прохрипела я.
– Автобус уже внизу. Через полчаса…
– Черт.
Я слабо помнила, как оказалась в постели. Всё закадрилось и всплывало в памяти вразнобой. Из машины меня вынес Яра или Антон? Но потом я точно обнималась с Яра. Он зажал меня в коридоре и говорил, что жуткий собственник. А потом меня, кажется, вывернуло на него.
– Че-ерт! – простонала я, натягивая на голову одеяло.
И потом помню душ. Яра выкинул свою футболку и держал меня под струями. И, кажется, я целовала ему грудь… А потом скользила спиной по кафелю. И всё. Больше ничего не помню.
– Да уж. Когда Яра закинул тебя в полотенце на койку, он тоже был злой как черт! – подтвердила Инна. – Ты с ним опять? Под носом у Леськи?
Не выползая из-под одеяла, я оглядела свое голое тело и сбитое сбоку большое полотенце. Все еще влажные трусики оставались на мне. Хоть какое-то облегчение, если только Яра не одевал меня после душа. Не помню!
– Ты едешь? Или теперь привилегированная, можешь забить на тренировки? – язвительно вставила Зоя.
И я через силу сползла с кровати. Голова чугунная, волосы влажные и спутанные, подташнивает, и ноги с руками дрожат. Да, сегодня я снова откошу от тренировки и буду подпирать стенку.
Но, как выяснилось, у Леси дела обстояли намного хуже…
Еще в автобусе я обратила внимание, что она села в самый конец и затихла. В павильон входила настороженно, а уж когда появился Алик, то вообще опустила глаза в пол и больше их не поднимала. Интересно, о чем они говорили в машине, что сегодня Леся ходит, словно прибитая бетонной плитой?
