– Радуюсь, но если что – во всем буду винить тебя, – она кивнула ему довольная, он же смог даже улыбнуться, – а давно ты общалась с братьями?
– Чаще, чем кажется, но реже чем бы хотелось, – пытаясь придать артистичности, произнесла Майя, что больше походило на демагогию, которая была подтверждением ее желания не развивать эту тему дальше.
– Почему я до сих пор не знаком с твоей семьей? Неужели им не интересна твоя работа, твои достижения, гордиться‑то есть чем. Экскурсию провела бы им, у нас есть на что смотреть.
– С ней вообще никто не знаком потому, что живут они далеко, а моя работа мало чем интересна, ведь, как это ни странно, ничего уникального в ней они не увидят. Уж папа точно. Он же сам механик, уверена, появись он здесь, уже завтра смог бы меня заменить, так что, нет, спасибо, – позитивно подытожила она.
– Как‑то это…
– Скучно? О да, это про нас. Папаня неразговорчив, здесь я пошла в маму, зато если что и скажет, то в самую точку. У братьев‑балбесов это не особо получилось перенять, они хоть и старшие, но порой мне кажется, я ушла намного дальше, если ты понял, о чем я. – Ей были приятны эти разговоры, как и сам факт того, как они влияли на Итана, по одному лишь лицу, которого, было видно позитивное влияние.
– Вот скажи, как так получилось, что мы начали разговор обо мне, а закончили о тебе? – С неподдельным интересом спросил Итан.
– Ну, я всегда была отличницей в риторике, вот и ответ, – гордо ответила Майя.
– В следующий раз ты будешь представлять проект, а я сидеть в стороне.
– Договорились.
Через несколько часов Бенджамин все же исполнил указания и, пусть несколько против своей воли, но явился на официальное рабочее место. Первым делом он лично подошел к каждому подчиненному и проверил степень исполнения его недавних поручений и уже завершенных работ. Как начальник, он был вполне лоялен, и его не терзали вопросы авторитетности и уважения, ибо главное – работа и результат. Из‑за чего, вопреки правилам, он ввел свободный дресс‑код и позволил расположить подчиненным свои рабочие места по их усмотрению. От лифта их отделяли большие двери, являющиеся входом в те самые рабочие зоны, где большую часть времени специалисты под началом Бенджамина работали над инженерией и программированием. Лишь два квадратных верстака, два на два метра, с прозрачными, строго вертикальными экранами на каждой стороне, для вывода рабочей информации, находящихся строго по центру, были местом сосредоточения общей работы. Остальное пространство было хаотично заставлено рабочими местами с компьютерами, стульями и поверхностями для записей. Во втором зале, расположившимся прямо за первым, находилась большая сфера, которая крепилась на шарнирах к внешнему корпусу из сверхпрочных швеллеров.
