В первой жизни я, как и все советские дети, не брезговал спортом: имел разряды по боксу и настольному теннису, прилично играл в волейбол и баскет, в училище получил первый разряд по стрельбе из винтовки… Время было такое, когда в каждом дворе играли в футбол, домоуправление старалось повесить турник и качели, зимой заливали небольшой каток и обязательную горку. Не редкостью были в общем пользовании брусья и столы для пинг-понга. В СССР было множество прекрасных начинаний, которые для нас — детворы вполне компенсировали отсутствие бытовых товаров и телевизоров в каждой семье. Да и продуктовый дефицит нас не очень напрягал, так как подвижные игры оборачивались прекрасным аппетитом для которого каша с растительным маслом была вкусной и питательной. Кстати жирный ребенок в те годы был нонсенсом и чаще всего — больным. А ломоть хлеба, посыпанный сахаром, вполне заменял любые пирожные.
Да я до сих пор помню это лакомство, особенно с тоненьким слоем масла, которым всегда делился с дворовыми корешами. Ах, какое было тогда масло: вологодское, крестьянское, просто сливочное. Оно таяло в тепле и не попахивало кокосовой древесиной. А на рынке иногда продавали самодельное — колобковое…
Я сглотнул слюну и понял, что жутко голоден.
— Эй, кто там есть? — крикнул я в пустоту огромных покоев.
— Что прикажите, Ваше Сиятельство, — возник из-за одной из портер слуга в обшитом золотом одеянии.
— Жрать хочу!
— Целитель приказал пока подавать только бульон.
— Ну так подавай. И хлеба побольше.
— Сей момент! — смылся слуга.
Через несколько минут в двери показалась женская фигура.
— Хлеб захватила? — спросил я.
— Что я тебе, прислуга что ли! — сказала фигура. — Я пришла предупредить тебя, что если будешь болтать обо мне что-то, жаловаться — я тебе глаза снова выжгу.
Фигура приблизилась и проявилась милой девушкой лет шестнадцати. Губы на милом личике противно кривились, а глаза в длинных ресницах были зло прищурены.
— Понял, тля высокородная! — наклонилась девушка надо мной.
Я не успел даже разозлиться, так как смущенно просто не понимал что почем, хотя догадки роились в голове. И еще смущало необычное: у девушки в животе горел небольшой красный шарик, а ладони, которые она занесла надо мной, тоже были полны алых нитей.
Я схватил её за запястья и попытался сжать. Но сил в ручках этого мальчика было чуть, меньше чем у девчонки. И тогда я потянулся к ней своей истинной сущность — мощью взрослого, крепкого даже на смертном ложе, мужика из другого мира.
