– Родриго, – с тоской произнесла Лайла. – Хорошо, что ты хотя бы имя его запомнила. Мягкое такое имя, музыкальное. Я много раз пыталась представить себе его. Ты уверена, что у тебя не осталось его фотографии?
– Я поищу, – коротко ответила Сиван, стараясь не поддаться чувствам.
– А он был смуглым, как все бразильцы? Вот и я тоже смуглая.
– Это ты унаследовала от меня, а он как раз был белокожий. Его предки были из Скандинавии или из Германии, я уже точно не помню.
– Ты говорила, что он из Сан Пауло. Сколько в нем жителей?
– Двадцать миллионов.
– Да, искать его там это все равно, что искать иголку в стоге сена.
– Так ведь это я только так запомнила, что он из Сан Пауло, а может он вообще из Рио. Я уже не уверена. Это было так давно.
– Все равно мне эта история нравится, – мечтательно произнесла Лайла. Ее печаль как рукой сняло, и глаза снова засияли. – Она такая романтичная. Жаль, что я так и не узнаю, кто был моим отцом, но раз так, пусть будет так. Зато будет о чем мечтать.
– Да, дни с ним пролетели как сон.
– Ты такая… – Лайла остановилась, подыскивая нужное слово.
– Сдержанная, – подсказала Сиван.
– Да. Ты никогда не волнуешься.
– У каждого свой темперамент. Просто я умею справляться со своими чувствами, стараюсь не выпускать их наружу.
Что Лайла в ее возрасте понимает в сдержанности, в одиночестве? Сотни дней и ночей, проведенных в одиночестве, к которому привыкаешь так, что уже не замечаешь его. Просто перестаешь считать эти дни, потому, что они превращаются в рутину, и думаешь, что такой теперь будет вся оставшаяся жизнь.
– Ты хочешь сказать, что это нормально?
– В моей жизни было достаточно бурных эмоций, – улыбнулась Сиван. – Впрочем, как и у всякого другого. Но ты еще молода, а я уже повзрослела. Возраст ослабляет тело, но укрепляет разум и душу. Мне уже не нужны американские горки, чтобы понять, что к чему, и как я могу справиться со своими чувствами.
– Я рада, что теперь ты не такая тихая и стеснительная, как была раньше. С тобой теперь так здорово говорить! Просто не знаю, что бы я без тебя делала, – Лайла уселась на диване и приникла к Сиван. – Ты знаешь, мамочка, как я тебя люблю, и ценю все то, что ты для меня делаешь! Когда я была с Лиором, я была такой эгоисткой! Ни на кого не обращала внимания. И поделом мне, что он меня оставил. Но теперь я другая. Я хочу быть такой, как ты. Чтобы ты могла мной гордиться.
– Лали, родная, ты никогда не была эгоисткой. Ты всегда была доброй и смелой, и Лиор прекрасно это знает. Просто ты была еще молода для того, чтобы оценить то, что было между вами, а если ты посмотришь мне в глаза, то увидишь в них только гордость и счастье.
