– Господи Боже. Это женщина. Какой ужас, – пробормотал Артур, смотря на мертвое тело. Тень смерти уже покрыла ее красивые черты лица: острый подбородок, ясно очерченные скулы, аристократический лоб и правильной формы греческий нос.
– Она местная. Возможно, живет в одном из тех домов на главной деревенской улице, но лицо я не узнаю, – Роберт поднял взгляд с тела и увидел потерянное выражение лица Артура. Чтобы привести друга в чувство, он толкнул его, ненамеренно попав по раненому плечу. Артур зашипел от боли.
– Не надо ее жалеть, дружище. Она тебя явно не подстричь хотела, а вспороть шею, чтобы ты истек кровью, а впоследствии приняться за меня. Так что забудь о ней вспомни лучше о той, кто действительно нуждается в нашей помощи!
– Элизабет… Ты прав! Идем! – Артур развернулся и побежал к выходу.
– Стой! Давай займемся твоей рукой. Оружие ты должен держать твердо, – остановил Артура Роберт.
Роберт перевязал руку другу, перезарядил револьвер, и они вместе выдвинулись в сторону дома Элизабет.
Уже подходя к дому, спутники поняли, что опоздали. Вокруг уютного и гостеприимного жилища, которое совсем недавно одаривало их теплом, не было ни души. Площадка у входа была вытоптана многими десятками пар ног, дверь распахнута и на ней виднелась кровь. На пороге лежало тело матери Элизабет. С перерезанным горлом. Артур и Роберт вошли внутрь. Все было перевернуто и сметено, по всей видимости, волной людей, хлынувшей внутрь. Стол перевернут, стулья раскиданы. На полу виднелась кровь. Над очагом все еще висел котел с ужином. Рядом со столом валялись разломанные и раздавленные остатки посуды. Аппетитный аромат рагу с овощами смешивался с медным запахом крови. Хозяин, некогда прекрасного жилища сидел в луже собственной крови: его тело опиралось на дверной проем, который вел в детскую. Одежда голландца пропиталась кровью из многочисленных ран и ссадин, покрывавших все тело. Дверь в детскую была открыта.
– Я посмотрю, нет ли там Элизабет, – сказал Роберт неживым голосом.
Артур смог только кивнуть.
Спустя несколько секунд Роберт показался из проема весь бледный. Выйдя из комнаты, он согнулся в рвотном позыве и его стошнило. Немного придя в себя, он сказал:
– Там ее брат… Ее нет… К счастью.
– Я знаю, куда ее повели, – сказал Артур.
– И куда же? В церковь к этому психу? – Роберт уже пришел в себя, и они вместе выходили из дома.
– Нет. Церковь, я предполагаю, является чем-то вроде домашнего святилища, а главный «храм» – в лесу. Так что нам туда.
