Максим Воронов знает, что ей это нравится, такое отношение к себе, словно она мамина любимая хрустальная ваза. Максиму так и хотелось, чтобы ее муж показал ей однажды, что все не так просто в жизни, чтобы она перестала жить, как маленькая принцесса с личным штатом прислуги, которые ей должны по праву рождения.
Несколько ему все же было известно из разговоров остальных представительниц женского пола, ненамеренно естественно, что у нее был такой муж, который будет требовать охраны домашнего очага.
Ну и удачи ей с этим.
Кадровому отделу только головная боль. Муж ее обратно уже точно не пустит после декрета.
***
Он возвращался домой и стоял уже возле своей двери в темном подъезде, так как лампочку опять кто-то выкрутил, и матерился, пытаясь вспомнить, куда положил ключи.
Вдруг его слух уловил какой-то шорох на полу и движение воздуха в его сторону, и он в ужасе понял, что кто-то стоит возле него.
Максим в этот момент хотел закричать на весь подъезд, чтобы хоть кто-то оказался здесь прежде, чем случится непоправимое.
Он замер, а в руках поднял телефон, надеясь, что его не слышно. Кровь стучала в его голове, и Максим понял, что может упасть в обморок. Медленно повернулся и резко посветил экраном вперед.
Телефон упал с грохотом на бетонный пол холодного подъезда после того, как Воронов увидел напротив себя знакомое лицо.
– Ну, привет.
***
Находясь дома, он не замечал, что что-то не так. Когда сошли последние синяки с лица, бабушка попросила Илью сходить в магазин. Теперь все было строго. И по дороге туда у него внезапно случился приступ паники. Он вернулся домой и ничего не объясняя, залетел в свою комнату. Он плакал. Это было ужасно. Все чувства, что были когда-то, вернулись, только в несколько раз сильнее. Это он уже не мог нести в себе. Илье было не справиться. Теперь каждый раз, проходя мимо входной двери, он испытывал подступающую тошноту и учащенный пульс. Он больше не хотел бороться. Ему было не за что.
Ужасное чувство накрывает, когда понимаешь, что не можешь переступить порог собственного дома. Из-за любой ерунды приступы учащались, а их продолжительность становилась больше.
Он резко проснулся. Илье что-то снилось, но он не мог понять хорошее или плохое. Было жарко. Пот перемешался вместе со слезами и застилал глаза. Его сердце бешено стучало, отдаваясь в ушах. Он вытер лицо рукавом и уставился в потолок.
Почему так плохо?
За окном было еще темно, но он больше не мог заснуть.
