– Да отцепись ты, психованная, невозможно с тобой разговаривать в таком состоянии, – он грубо оттолкнул ее от себя и ушел. На прощанье сказал, что позже позвонит, когда она придет в себя, но так этого и не сделал.
Так что она не стала дожидаться инициативы от него.
Он всегда знал, что никогда не сможет завести настоящую семью, потому что его собственная семья только на первый взгляд всегда казалась мечтой для многих.
Тот день, когда он узнал все. Такая очевидная измена, что думая об этом Максиму становится больно. Все эти горькие воспоминания из детства. Он никогда больше не сможет забыть всех ссор родителей, которые застал. Они ведь и до этого были, но когда в их доме появилась та женщина, все стало еще хуже. Его мать стала вести себя как истеричка. У них до этого бывали няни, но эта была особенная. Именно из-за нее, считал Максим, его мама закатывала скандалы без причины, иногда на глазах у другой прислуги. В те моменты ему было особенно стыдно, хотя и не понимал всего.
Один раз, поздно вечером, он сидел на ступеньках лестницы недалеко от столовой и слушал.
– Юль, может, уже хватит? Голова от тебя болит. Что ты от меня хочешь услышать? – отец явно находился на одном месте, пока Юлия Викторовна нервно кружила вокруг него, словно пчела, – Думаешь, у меня проблем на работе нет?! Прихожу поздно домой, и вместо любящей жены меня встречает какая-то больная на голову истеричка, которая не стесняется прислуги. Заняться нечем?
– Что?! – нервно взвизгнула его мама, – Ты меня еще в чем-то упрекаешь? Проблемы у него, видите ли. Да плевать мне на твои проблемы на работе. Ты и так дома редко бываешь, а когда, наконец, появляешься, то я нахожу тебя в компании этой суки. Ты проводишь время с ней, вместо своей семьи.
– Так значит…
– Ты хоть в курсе, что у этой потаскухи есть ребенок? Или я чего-то еще о тебе не знаю, и это твой, а?! – Юлия уже кричала, – Хочешь, чтобы я с тобой развелась?!
– Не разведешься, – так же спокойно, как и до этого. Ему не впервой вести переговоры с нервными заказчиками.
– Что? Почему это? – сказано с уверенностью, но более нервно.
– Потому что в случае развода ты и копейки от меня не получишь. Уж поверь, я постараюсь. И сына ты тоже больше никогда не увидишь, – голос Валерия Леонидовича стал еще строже и холоднее, – Ему не нужна такая мать, как ты. Так что успокойся уже, а то смотреть на тебя тошно. Мне так надоели твои вечные истерики.
– Истерики? Ничего бы не было, если бы ты не привел в наш дом эту нахальную женщину. Да я на раз-два ее уволю, – голос откровенно дрожал.
