— Ничего в жизни более странного и веселого не делал, — выкрикнул островитянин, создавая из своего огненного тела трёх метрового гиганта уже не с шестью, а восьмью парой рук. — Это не бой, а сказка!
В следующий миг, на меня со всех сторон рванули огненные росчерки. Отвлекшись на физические изменения Париса, я не подумал что он может атаковать дистанционно. Островитянин своим выкриком отвлёк меня и заставил смотреть не туда, а в это время, под землей, из-за моей спины и даже сверху, на меня готовилась атака. Избежать мне ее не удавалось никак, ведь телепортация моя не была телепортацией в прямом смысле этого слова, я лишь рывком переносил своё тело из одного места в другое на огромной, нечеловеческой скорости. Попробуй я пройти так сквозь огонь и точно получу удар. Поскольку искать решение у меня времени не было, я решил остаться стоять на места. Все же, это учебный бой, могу я проверить все свои способности?
Тело поплыло. Предчувствуя опасность со многих сторон, я стоял на месте, а части моего тела двигались и уходили из под линии атаки. Я не контролировал это, но при этом четко знал, что это всего лишь рефлексы и заложенное поведение тела боевой формы. Больше двух десятков огненных росчерков прошли мимо и попали лишь в землю вокруг моего тела. Безусловно, атакуй Парис в полную силу и меть куда-то в грудь, то уклониться ото всех ударов могло и не получится, но даже так, просто стоя на месте, я ушёл от двух десятков огненных росчерков.
— Чёрт, мне тоже нравится боевая форма, — произнёс я, вытягивая две ладони в лезвия из холодной плазмы. — Давай потанцуем чуть активнее!
— Тогда ты ведёшь! — расхохотался огненный Ифрит всеми своими лицами, беря в восемь рук огненные сабли.
Стоя на балконе своего дома, я смотрел на площадь города. Благодарные мастера стихии земли постарались на славу, и это место изменилась кардинально. До этого момента, площадь представляла собой довольно тривиальное зрелище. Обрамлённая домами территория, вымощенная плохо обработанным камнем без какого-либо рисунка. Наиболее привлекательная ее часть заключалась в фонтане, что занимал центральную часть площади. Ныне, даже этой детали больше на площади не было. Вместо неё, центр площади украшал монумент. Эту экспозицию я и рассматривал.
— Над лицом работал тот самый мастер, что на радостях создал статую меня и Бэнтэн? — задал я вопрос не отрывая взгляда от монумента, на котором был запечатлён момент возведения мной храма богине удачи. — И почему я возвожу храм, если это делали рабочие?
