«Какую форму ты выбираешь?»- задал вопрос древний элементаль, после того как я вернул себе человеческое обличье.
— Спрайт, — уверенно произнёс я.
«Прежде чем ты подтвердишь выбор и покинешь это измерение, позволь спросить. Ты точно уловил чем опасна форма Спрайта?»- задал мне последний вопрос элементаль.
— Да. Боевая форма Спрайта не зря называется всеразрушающей, — ответил я ему. — Я буду контролировать своё тело и не позволю холодной плазме сжечь своё собственное сердце стихии.
За пределы измерения стихий я выбрался довольно быстро. Сделать это было куда как проще, чем все что произошло со мной там.
Пройдя в разрыв, я оказался прямо напротив своего настоящего тела. Хорошо что разрыв открылся прямо подо мной, будь это иначе, мне пришлось бы искать свою тушку. В форме энергетического сгустка это сделать трудно, а в новом, сотворённым мной человеческом теле, вызвало бы вопросы у тех кто мог меня заметить. Не долго думая, я потянулся к своей тушке и коснулся её. Почти сразу я почувствовал притяжение со стороны сердца стихии. Мне лишь оставалось поддаться этому притяжению и вновь стать единым целым с самим собой.
— Ааа-гр, — раздался из моей глотки звук полный напряжения и боли.
Я вернулся как раз вовремя. Без моего личного контроля, переход с одной ступени на другую стопорился. И сейчас, когда процесс подготовки подошёл к концу, а я занял своё место, прорыв произошёл мгновенно. Никто и не подумал давать мне время на размышления, попытки осознать себя и прочее, лишь резкий толчок силы и боль. Слабость накатившая сразу же после этого, почти отправила меня в нокаут.
Падая вниз лицом, я краем сознания подметил тот факт, что разрыв закрылся и в мое тело перестал поступать нескончаемый поток стихии. Ещё я заметил, что Асуи и Истита никуда не уходили, они лишь жались к стенам, чтобы не быть задетыми бьющими от меня в разные стороны молниями. Сам же я, ощущал себя как отлично прожаренный стейк. В принципе, если я немного полежу в отключке, никому не будет плохо. Эта мысль появилась последней и являлась отражением слабости, которую я стараюсь искоренить в себе с того самого момента, как оказался один на один со взрослым миром.
И только когда мое лицо почти встретилось с оплавленными каменными плитами, я перестал рефлексировать и изображать пережаренный кусок мяса. Из того положения в котором я был, мало можно было что сделать, чтобы не ударить в грязь лицом, но я постарался. Выбросив вперёд руки, я слегка переусердствовал и вогнал пальцы в камень, не только остановив падение, но ещё и попортив пол в храме. Одновременно с толчком, я перекрутил своё тело, чтобы приземлиться прямо на ноги.
