– И всё-таки, Леонид Ильич, такое награждение привлечёт внимание, которого я очень хотел бы избежать.
– Ерунда. За такие дела у нас публично не награждают. – успокоил Брежнев, – Никакого лишнего внимания привлечено не будет.
Воронов молча пожал плечами, демонстрируя, что аргументы у него закончились.
– Максим Анатольевич, – взял слово Андропов, – Тот охранник в Лейк-Плэсиде сам по себе сошёл с ума, или вы ему помогли?
– Помог.
– А если бы он убил вас, или Жука?
– Это исключено, Юрий Владимирович, сумасшедшего я контролировал.
Андропов обменялся с Брежневым многозначительными взглядами и продолжил.
– Ваши способности могут принести стране гораздо большую пользу, чем все спортивные победы.
– Одно другому не мешает, Юрий Владимирович. С Комитетом у нас уже сложились доверительные и даже дружеские отношения. Чем смогу – помогу. Но я далеко не всесилен. Очень далеко. Подполковник Титов вам ведь уже докладывал?
– Полковник Титов. Уже полковник. Докладывал, и отсюда у нас возникло множество вопросов.
– Увы, но здесь я ничем не смогу вам помочь. Ответов у меня нет.
– Ваш учитель знает больше?
– Конечно, но спросить его я не могу. Он вмешается только в самый последний момент.
– Последний момент чего?
– Надеюсь, что моей жизни, а не всего человечества в целом.
– Да уж… – буркнул Крючков, – Загадок всё больше и от них всё сильнее запах серы.
Воронов снова молча пожал плечами.
– Майор Линьков докладывал, что Высоцкий мгновенно избавился от алкогольной и наркотической зависимости, а Бельмондо так-же мгновенно обучился русскому языку. – перевёл разговор Андропов, – Вы к этому причастны?
Ага, и Линьков уже майор.
– Да. Но они уверены, что это воздействие Савельева.
– Об этом нам известно. Савельев – отличная легенда. Вы хотите обмануть того неизвестного врага?
– Нет. Обмануть его невозможно, во всяком случае мне. Семён Геннадьевич – легенда для мелких врагов.
– Ваш Ци можно использовать и в медицине? – удивился Брежнев. А ведь ему не всё докладывали.
– Нет никакого Ци, Леонид Ильич. Вернее, это просто красивое название пятого измерения. Медицине я специально не учился, но кое-что могу. Случай Высоцкого был не сложным, ему нужно было только перестать травить самого себя.
– А мой случай? – с надеждой в голосе поинтересовался Брежнев.
– Олимпийским чемпионом вам уже точно не стать, Леонид Ильич, но кое-что сделать можно. Только если информация об этом разойдётся, боюсь, мы и от мелких врагов не отмашемся. Ракеты с ядерными боеголовками я перехватить не смогу.
