Размышляя об этом Ирсанов совершенно не заметил, как к нему подошел молодой человек, на вид совсем еще мальчик — небольшого роста, с изящной головкой, без шапки, аккуратно подстриженный, в молодежной серого сукна куртке и в черных брюках, быть может, немного узких, но дополнительно доказывающих стройность ног.
– У вас есть лишний билет на сегодня ? — вежливо обратился юноша к Ирсанову, а так как разница их ростов была довольно существенной, мальчику пришлось слегка закинуть голову. На Ирсанова смотрели глаза мальчика — доверчивые, украшенные медленными ресницами и тонкими бровями, и он, Ирсанов, сразу пленился этими глазами, матовым цветом лица, щеки которого, освещенные высоким уличным фонарем, удивили Ирсанова тем, как ровно они покрыты шелковистым пушком. Ирсанов не сразу нашелся что ответить, потому что к этому времени совсем позабыл о втором билете.
– Что? Билет? Ах, да, конечно, — скороговоркой ответил Ирсанов и, быстро расстегнув все пуговицы плаща, стал искать билет по карманам. — Вот он, — сказал Ирсанов, найдя оба билета. Оторвав второй билет, Ирсанов протянул его мальчику. Но прежде чем взять протянутый билет, юноша спросил:
– сколько он стоит?
– Да тут написано. Вот здесь. Четыре пятьдесят.
– О, простите, — с волнением в голосе сказал мальчик, обворожительно улыбаясь, — для меня это дорого. Извините. — И мигом скрылся в толпе входящих в театр зрителей.
Настаивая на том, что театр начинается с вешалки, великий Станиславский ни в грош ни ставил фойе, а напрасно. Именно в фойе видим мы множество лиц, приготовленных к театральному действу предварительным созерцанием самих себя и друг друга.
Но Ирсанову было сейчас не до наших рассуждений. Он бросился искать юношу именно в фойе, в эту минуту заполненном счастливцами, у которых имелся билет на Баланчина, и теми, кто все еще надеялся на лишний билет. И тех и других было предостаточно. Но в фойе Ирсанова подстерегала обычная в эту пору года неудача — запотевшие с холода линзы очков. Ему потребовалось оборвать свои поиски, отойти к ближайшей стене, вытащить из брючного кармана платок и протереть очки. Эта необходимость как бы отрезвила Ирсанова, в голове его пронеслось: «Что со мной такое? ! Ведь это неприлично! Кругом люди!» Однако, протерев очки, Ирсанов снова принялся искать глазами мальчика уже без всяких мыслей и с одной только целью именно ему вручить свой второй билет. И он увидел его! Мальчик стоял возле дверей с надписью «администратор», впрочем, в компании такой, как он, молодежи. Ирсанов бросился к мальчику.
