Ну хотя бы не сказал, что я все придумала и ему безразлична.
— Если нельзя, тогда почему я здесь, а, Герман? Почему ты сам меня привез сюда, если я тебе не нужна? Ну сказал бы «спасибо за наводку» и отправил обратно в отель куковать, но я здесь, с тобой! И ты сам сказал, что эти апартаменты не для гостей!
Я устало потерла переносицу — из меня словно все силы выкачали. Наконец я высказала то, что давно не давало мне покоя, но облегчения это все равно не принесло. Опустошение.
Герман не торопился что-то отвечать, он долго молчал. У меня уже стали слипаться веки, когда он медленно встал и, подойдя ближе, потянул меня за руку вверх.
Мои губы нашли его. Впервые я сама проявила инициативу, и мне очень нравилось. Я настолько увлеклась, что даже не сразу поняла, что уже не стою на полу. Герман подхватил меня на руки, чтобы через секунду положить на мягкое темно-синее покрывало своей постели.
Аид
— Тебе пора спать.
Я заставил себя выпустить ее из рук. Кора была сонная и очень уставшая. На ее лице блуждала мечтательная улыбка, но глаза уже закрывались. И все же она потянулась ко мне.
— Не уходи! — Она доверчиво обняла меня. — Останься, пожалуйста. Я боюсь спать, ты всегда уходишь. Я просыпаюсь, а тебя больше нет.
Куда я теперь уйду от тебя?!
Я молча перебирал ее мягкие волосы, которые разметались на моей груди, слушал ее прерывистое дыхание. И улыбался, как последний дурак.
«Если нельзя, тогда почему я здесь, а, Герман? Почему ты сам меня привез сюда, если я тебе не нужна?»
Она страстно верила всему, что говорила. И ведь права. Сильная малышка, рядом с ней я чувствовал себя трусом.
Не забыла меня. Примчалась, наплевав на обиду, на то, что так и не дал ей того, что она хотела, на месяцы молчания, она не знала даже, как я отреагирую на ее приезд. Не понимала, как сама рискует, глупая! Я был уверен, что она говорит правду, но сейчас это не главное. Так искренне обо мне никто и никогда не заботился, не защищал…
Ни одна женщина не спала на моей руке так невинно и так соблазнительно. Кора, почувствовав, что я думаю о ней, прижалась ко мне еще сильнее, пробормотала что-то во сне и задышала уже спокойнее.
«Я тебе нравлюсь. Очень сильно нравлюсь».
А вот здесь ты ошиблась, Каролина, но это и к лучшему.
Я осторожно убрал с себя ее руку и с большим сожалением встал с кровати. Будить ее, чтобы она разделась, я не стал. И не разрешил себе до нее дотронуться. Не так. Не когда она спит, вымотанная после сумасшедшего дня. Сердце сжималось от нежности, я не мог отвести взгляда ее нежного, по-прежнему наивного лица. За эти месяцы она стала еще красивее. Ты мне тоже снилась, Кора, и намного чаще, чем мне того хотелось. Но сегодня я вряд ли засну.
