Сама не заметила как произнесла последние слова вслух. Громко произнесла. Также резко вскочила на ноги, на землю попадали листы бумаги, я с неожиданной для себя злостью наступила на них.
— Врете вы все! Вас я не знаю! А его знаю! Он ни в чем не виноват, понятно вам?! Уходите отсюда! Если вы здесь, чтобы…
— Я уйду, — спокойно перебил он меня. Встал рядом и говорил тоном, похожим на папин, когд он меня отчитывал. — Каролина, мне говорили, вы умная девушка, жаль, что доверчивая слишком, не тем верите. Можете закрывать глаза на правду, но вы сами-то сможете быть с ним, спать рядом, зная, что он убийца. Разве преступники не должны сидеть в тюрьме?
— Он… я люблю его, ясно?!
— Что бы он ни сделал? — мужчина усмехнулся. — Вы понимаете, что он убьет любого, кто встанет у него на пути. И вас тоже, когда вы захотите от него уйти. А вы захотите!
— Идите к черту! — выругалась я. — Да кто вы вообще такой?!
— А вот так со мной не надо, девочка, — его голос стал угрожающим. — Ты и правда не знаешь, кто я. А знала бы так не говорила.
Всего на мгновение он показал мне свое настоящее лицо, и тут же улыбнулся, расслабился, из его глаз исчезла злость. Но мне этого было достаточно.
— Так кто вы на самом деле?
— Друг. Подумай над тем, что тебе сказал. Ты еще совсем ребенок и многого не знаешь. Опыта жизненного ноль, вот и запуталась. Поверь, Аид убивал и раньше, и будет делать это и дальше, если его не остановить. Тебе незачем прятаться здесь, Каролина. Никто тебе не угрожает.
— Вы мне не друг никакой!
— Вот мой номер, — он сунул в мою ладонь визитку. — Германа скоро поймают, полиция уже знает, где он прячется. Его осудят. А ты нужна людям, которые тебя по— настоящему любят и всегда ждут.
Кора
— Вы все врете!
— Нет, Каролина, я говорю правду, — мужчина демонстративно посмотрел на массивные золотые часы на широком запястье. — Его, возможно, уже арестовали.
— Нет!
Я отвернулась и побежала обратно к дому. Пальцы сжимали картонку, которая грубо впилась в кожу, но я продолжала держать визитку этого человека, не бросала ее на землю. Несколько раз оборачивалась — он стоял и молча наблюдал за мной, но не делал никаких попыток догнать. Это немного успокаивало. Зачем я вообще с ним разговаривала?!
«Германа скоро поймают, полиция уже знает, где он прячется. Его осудят». «Его, возможно, уже арестовали».
Эти слова заставили затормозить, остановиться и уже медленнее идти к дому. Я не знала, где правда, а где ложь. Но главное, я понятия не имела, где сейчас Герман и что с ним. В глубине души я верила, что он на свободе, но у меня не было никаких доказательств.
