— Не трогай! — кричу я, пытаясь дотянуться до пакета. — У вас нет права трогать мои личные вещи. Я запрещаю!
— Стоять! — резко дёрнув к себе, Ерёмин продолжает крепко удерживать меня.
Детектив с ехидной ухмылкой берёт в руки пакет, по очереди достаёт из него парик, красные босоножки и со словом «Вау!» — силиконовый живот.
— Вадим, конечно, тот ещё горе-профессионал! Даже ума не хватило надоумить свою соучастницу избавиться от улик! — произносит он, с интересом разглядывая силиконовый живот со всех сторон. — Надо же, какая штука. Чего только не придумают!
— Что вам от меня нужно? — Мне не удаётся справиться с дрожью, мой голос похож на мышиный писк.
— Как минимум, будь добра, объясни, что это за интересные вещички в твоём пакете! — продолжает веселиться детектив.
— Я не обязана отвечать! Но так и быть, сделаю для вас одолжение! Я хожу в театральную студию, это реквизиты для моей новой роли! — сочиняю на ходу, растягиваю губы в улыбке.
— Как интересно! Скажи-ка, как называется театральная студия? Я даже готов купить билет на твой спектакль! Обещаю явиться с огромным букетом! Ты какие цветы любишь? — ржёт детектив во весь голос. — Розы? «Белые розы, белые розы, беззащитны шипы!» — напевает он мотив известной песни.
— Хорошо, ребята! — успокаивающим тоном произношу я. — Поняла, что весь сыр-бор из-за этих вещичек. Признаюсь честно, нашла пакет вчера вечером. Как на духу говорю. Не спалось. Вышла на прогулку, смотрю, пакет красивый рядом с мусорным контейнером лежит. Ну, я и взяла! Вещички вроде как новые, думала, на «Авито» продам. Раз такое дело, забирайте! Сразу бы сказали, что дело в нём. Мне он всё равно не нужен.
— Так, мне это надоело! — Ерёмин встряхивает меня. — Тебе показать видеозапись из ресторана? А затем из коридора этажом ниже. Там очень хорошо видно, как в дамскую комнату входит беременная дамочка. А выходит через некоторое время молодая девушка, оооочень похожая на тебя, один в один. Совпадение? Случайность? А может, у тебя имеется сестра — близнец?
Тирада произнесена таким тоном, что я понимаю, отпираться бесполезно. Сделаю хуже себе. Меня припёрли к стенке.
— Что вам нужно? — спрашиваю я ещё раз, поджимая губы. Теперь в моём тоне нет вызова, он понимает, я капитулировала.
— Так-то лучше! — говорит он, продолжая безучастно смотреть на меня. Такие холодные и жестокие глаза. Меня бросает в дрожь. Проносится мысль, что понимаю Юлю, которая не желала вступать с ним в брак. Я бы, наверное, на край света убежала.
