Такая тяга к прошлому была не только у неё. Кираз Адван превратился в Раза Алвана. И пусть на словах друг никогда не вспоминал произошедшее, она не сомневалась — он переживает, глубоко переживает, даже скорее страдает.
Нужная дверь была открыта. Рена осторожно заглянула внутрь. Худенькая девушка в светлом стояла спиной и не заметила гостьи.
Дана Кирьяна, профессора, Рена в глаза не видела, но хорошо знала Мику — его помощницу. Та тоже приехала из Норта, но их свело другое: первая могла предложить деньги, а вторая — информацию, когда дело касалось учёных. Казалось, нортийка знала всех, кто состоял в гильдии. Впрочем, это могло быть настоящей правдой.
— Мика! — позвала Рена, делая шаг внутрь.
У дана Кирьяна было три смежных комнаты: кабинет, лаборатория и маленькая библиотека — настоящая квартира. «Может себе позволить», — как шутила его помощница. Внутри никогда не пахло ничем, и эта пустота вызывала ощущение скованности.
Вздрогнув от неожиданности, Мика отвернулась от умывальника.
— Привет, я не ждала тебя, — она выключила воду и отложила намываемые пробирки.
Безжалостный белый свет так осветлял кожу девушки, что она казалась нездорово бледной, хотя голос звучал бойко, с задором, как всегда.
— А когда я приходила по записи? Ты знаешь, зачем я, — Рена сразу перешла к главному.
Найдер умел договариваться с заказчиками, но когда дело касалось обычных людей, все его навыки разбивались о нетерпеливость и озлобленность парня. Что уж говорить про Раза! Рене пришлось взять на себя «контакты», как называл это Найдер. За три года такой работы уже не осталось мест, куда девушка не могла найти вход, или той информации, которую она не смогла бы добыть.
Впрочем, с даном Лаэртом Адваном оказалось сложнее. Весь Кион не переставал болтать о молодом талантливом учёном, но стоило попытаться разобраться, что стояло за этими словами, как Рена натолкнулась на преграду — правда о нём звучала слишком по-разному. Однако дело требовалось довести до конца, любой ложью, подкупом или угрозами. Оно ведь касалось Раза.
Мика утёрла руки серым махровым полотенцем и встала по другую сторону длинного железного стола, заваленного колбами разных форм и размеров, мензурками, цилиндрами, стаканами и лабораторной посудой, какая только существовала. Это был настоящий хаос, который никак не вязался с образом учёного.
— Отлично, — улыбнулась Мика, откидывая русые косы за плечи. — Дан Кирьян уехал, мы сможем спокойно поговорить. Представляешь, он кое-что слышал и решил, что я сплетничаю! Ну ты всё равно заходи почаще, зимой деньги надо зарабатывать, чтобы летом тратить, — девушка игриво подмигнула.
