Страшные, чубатые солдаты,
Чтоб пройти заслон святых границ,
Химию варили где-то в хатах,
Заражали перелетных птиц.
Молится пред Путина портретцем.
Мучает виденье роково,
Как козак зубатый с оселдцем
Кормит салом с вирусом его.
Не дрожи, как лист по непогоде,
Во стенаньях проявляя прыть!
Эти сказки дедушки Володи
Только чтобы с ручек кровь отмыть.
1.36 Российская патриотическая колыбельная
Спи, младенец мой прекрасный
Баюшки-баю
Как платить кредит неясно
за колыбель твою.
Потерял отец два глаза,
Лермонтов убит,
Только гонят нас с Кавказа, -
вот такой кульбит.
Бьется Терек в безднах узких,
катит мутный вал,
Злой чечен давно всех русских
из Чечни прогнал,
Будет время, все исправишь
Справишься с врагом
Всю Хохляндию придавишь
твердым сапогом.
Сядешь в танк, возьмешь гранаты,
(Осподи, спаси!)
И прогонишь на хрен НАТО
от границ Руси.
Пусть не соблазняют змии,
Будем голодать
Но за танки для России
можно все отдать.
Будут внуки по полатям
жить почти в раю.
Мы как раз кредит оплатим
за колыбель твою.
1.37 Басня об ограблении.
(см. Будапештский меморандум 1994 г)
Блатной авторитет* приехал раз в село.
Расслабиться в селе ему не западло.
На солнце у реки бродяга* грел бока,
И рядом вдруг узрел простого паренька.
Такой обычный лох*, в потертом пиджаке
но носит рыжие бочата* на руке.
И глядь – топорщится волына* под рукой.
Не мент и не блатной. Да кто же он такой?
И урка* без труда, поскольку дело днем,
Разговорил лошка* и вызнал все о нем.
Чуть лести, чуть понтов, и вызнал уркаган
Про папины часы и дедушкин наган.
И, убедив лошка, что он, мол, честный мент,
Взял ствол себе «на срок, чтоб выдать документ»
Повелся паренёк на столь простой развод.
И мигом этот ствол упёрт ему в живот.
Бандит взял кошелёк, и снял часы с руки.
И в наше время есть такие пареньки.
Бандиты тоже есть. Такой вот грустный факт.
Вы поняли намек на Будапештский акт?
И что кричать «Грабеж!», и что кричать «Обман!»
И на кого похож из басни уркаган?
* БЛАТНОЙ ЖАРГОН:
Рыжие бочата – золотые часы
Волына – пистолет
Блатной авторитет, урка, уркаган, бродяга – элементы
воровского сообщества
Лох, лошок – обычные граждане вне
воровского сообщества
1.38 Дай, Джим, на счастье…
Хотя Есенин мой кумир, однако,
я лапу Джиму не желаю жать.
Он, Джим, моей возлюбленной собака,
всегда некстати лезет к нам в кровать.
Скормил ему охотничьи сосиски,
Грозил наслать трясучку и лишай,
пил с ним по вечерам шотландский виски…
Просил, как человека: "Не мешай!"
Но, наконец, одну придумал штучку
когда совсем измучил зов телес:
