Но переживала я напрасно. Опытная воительница, не поднимаясь, резко вскинула меч и всадила его в горло оборотня, а затем вытянула клинок и откатилась в сторону. Кровь сумеречного медленно капала на снег, чудовище хрипело, запрокинув голову, и неуклюже покачивалось. Тварь все еще надеялась сбежать и затаиться, залечивая раны. Лелька и Диль поспешили закончить дело, начатое главной альбиной. Я опустилась на землю и, сбросив перчатку, вытерла лицо тыльной стороной руки.
Раскрасневшиеся альбины, выдыхая, сосредоточено оглядывались.
— Кто это был? — задала неожиданный вопрос Ди, до этого момента ее не интересовали подробности, между бровей девушки пролегла озабоченная морщинка.
— Эрт Грай, — устало озвучила я.
— Но почему?! — еще одной неожиданностью стала вспышка Лельки, бросившей меч и посмотревшей на меня. — Почему они поддаются тьме?
Сказать мне было нечего, кроме правды, которую я не готова была произносить вслух, поэтому торопливо приказала Рионе:
— Ты знаешь, что делать! И постарайся скрыть все следы. Помни, мы здесь из милости, и нас не пощадят, если заподозрят в убийствах!
Она ответила согласным кивком и направилась к валежнику, чтобы собрать хворост.
— Будет славный погребальный костер, — тихо уронила Диль, смотря на меня пристально, с оттенком осуждения. Озабоченная складка меж ее бровей стала глубже.
Я поднялась, двинулась дальше, привычно переступая снегоступами по снегу, захотелось укрыться от пытливых взглядов подруг. «Это не слабость! Я не могу позволить себе такую роскошь!» — убеждала саму себя, отыскивая, куда бы свернуть.
Вслед мне донеслось:
— Ниа, тебе нельзя!
Я вспылила и рассерженно обернулась:
— Давайте, я сама решу, чего мне можно, а чего нет! — и, замечая неуступчивые, прищуренные взоры подруг, смягчилась. — Тут недалеко, мне нужно посидеть в тишине, — добавить нечего, они поймут, пусть и не одобрят.
Укромная полянка за деревьями, сухие ветви для костра, ведь я не собираюсь замерзнуть насмерть. Присела на упавшее под тяжестью снега дерево и, подсчитывая, глубоко задумалась.
Итак, это уже пятый — слишком большое число за столь короткий срок. Долго ли мы сможем скрывать? Нелегко ар-де-мейцам ужиться в Нордуэлле, поэтому они сдаются, покоряются тьме, сходят с ума. Из всех пяти перерожденных никто не сумел сохранить и толику разума. Почему? Мне не нужно долго искать ответ. В глубине души я прекрасно знаю, зачем Некрита призывает ар-де-мейцев. Только я пока не готова противостоять ей и сражаться за каждого. Плохо, совсем не по-королевски. Я боюсь, что поддамся отчаянию. А ведь еще два месяца назад я думала, что хуже быть не может! Жизнь довольно жестоко указала, как я ошибалась!
