Толстяк догадался самым первым, наверное, кровь взыграла в этом рыхлом, слабом теле.
— Не может быть! — недоверчиво выдохнул он и выдумал поддеть меня. — Моя сестра сама ягоды собирала или кого-то из подданных отправила в Гиблые горы?
Я не удостоила его взглядом, оповестила всех:
— Это вино из диких ягод, растущих на крутых склонах Гиблых северных гор. Я попросила Арейса эрт Маэли привезти в Нордуэлл последний бочонок, оставшийся от королевских запасов. Ягоды были собраны семь лет назад, — уточнила намеренно, сообщая, что вино было изготовлено еще до нападения змеюки на Ар-де-Мей.
Она оценила, склонила голову на бок, холодно улыбнулась мне, хмыкнула:
— А старый льстец нагло сказал мне «нет», когда я просила его угостить дорогим вином из северных ягод.
— Угощать этим вином чужестранцев может только сама королева Ар-де-Мея, — без каких-либо эмоций, ровно известила я и спустилась, чтобы принять бутыль из рук первой служанки.
Бокалы были расставлены по местам, девушка поторопилась, пока я медленно двигалась по помосту, ощущая каждый направленный взгляд, каждое томление и желание попробовать легендарный напиток. Сначала наклонилась к мужу, безмолвно обещая гораздо больше, но чуть позже, когда останемся наедине. Рейн улыбнулся и кивнул, принимая мое новое обещание, благодаря за воплощение предыдущего. Потом я подошла к Беккитте и наполнила ее бокал, уверенно глядя в горящие яростью зеленые, змеиные очи. Не дрогнула и прошла, чтобы угостить Рилину, Алэрина, Жин, а за ними Лиона. Не забыла и себя, а затем спустилась в зал и обошла каждый стол, щедро разливая вино по кубкам. В конце пришла очередь толстяка.
— По традиции Ар-де-Мея я должен был стать первым! — стиснув челюсти, изрек он.
Я одарила его снисходительной полуулыбкой:
— А стал последним, потому что первым отрекся от наших традиций, — наклонила бутыль, из которой вылилась малая толика напитка.
Толстяка перекосило, будто он взял в рот нечто омерзительное, но выплюнуть был не в состоянии.
— Око за око, да, сестра? — его задела моя фраза.
Я ощутила чувства, охватившие его — обиду, злобу, горечь, но отмахнулась и подняла чашу:
— Давайте выпьем за северян — и тех, кто уже не с нами, и тех, кто идет рядом, и тех, кто продолжит наши славные дела!
— За северян! — Алэр поднялся, обнял меня за талию, присоединился к моему тосту.
— За северян! — бодро поддержал нас Алэрин.
— За северян! — вскочил и зычно воскликнул эрт Декрит, а за ним задорно выкрикнула Тижина:
