Я знал, что только ребёнок, рождённый Маргрет от меня может повлиять на позволение Хёрда мне жениться на ней. Так уж получилось, брат. Но одно дело, если бы я взял просто чужую женщину, другое — когда она родила мне, и я признал ребёнка. Хёрд бы простил нас.
— Может, у тебя есть средство? — я умоляюще поглядел на Йорунн. — Чтобы это поскорее случилось?
Йорунн была молода. Кожа её лучилась жизнью, глаза блестели, как два синих сапфира. Пышная грудь стояла под слегка расстёгнутым платьем, обнажая привлекательную белизну. Йорунн играла желваками и немного сердилась, как кошка, чьё место заняли. Я видел, что всеми своими движениями она пыталась очаровать меня. Но я был очарован другой женщиной.
Йорунн села в кресло и принялась покачивать ногой. Она молчала, и тогда я вновь заговорил:
— Возможно, она боится. Мы живём в ожидании войны. Скажи, она может сопротивляться беременности? Как я могу настоять?
— Может, и боится, — протянула Йорунн. — Это не удивительно. В вашем положении. Но прошло два месяца — мало. Ты не торопишься?
— Нет, — фыркнул я.
— Для начала скажи, ей с тобой нравится?
— Ну… — засмущался я.
— А ты с ней пробовал всё, что пробовал со мной?
— Нет. Она…
— Что она? Не женщина?
— Она ещё вчера была девой, — ответил я. — Девочкой. Она до сих пор боится, когда я к ней прикасаюсь. Молчи, не гляди так! Она тоже хочет, иначе бы не согласилась на такую жизнь.
Йорунн рассмеялась, откинула голову и сложила ногу на ногу.
— Бальдр, похоже ты и правда любишь. Да только плохо это делаешь! Она что, у тебя ещё ни разу не получила удовольствия? Да как ты можешь?! Бедная девочка. Я не понимаю, на чём у вас держится любовь.
— Ну, немного не на том, на чём у нас держалась.
— Как она от тебя ещё не сбежала?!
— Так ты поможешь мне? — прищурился я.
— Нет, ярл Бальдр. Ты сам в состоянии себе помочь. Успокой свою украденную женщину, утешь её, люби её с нежностью. И она тебе родит.
Йорунн отвернулась к стене, и я понял, что она больше ничего не скажет.
Я вернулся в усадьбу опустошённым. В небе назревала гроза, раскаты грома глухо разносились над головой. В воздухе висел дух порицания моего семейного счастья. Шумели деревья, и в их шёпоте я будто слышал, как Хёрд со злостью сводит зубы и точит мечи.
Я увидел Маргрет стоявшую на крыльце долгого дома, она кутала плечи в шерстяной плащ. На ней было зелёное платье, длинные отливающие золотом волосы вились по плечам. Лицо Маргрет было тревожным. Я догадался, что ей нашептали о том, где я был.
