Ромка отламывает кусок шоколада.
— Давай ей трешачок устроим какой-нибудь, а ты вовремя впишешься?
— Какой?
— Придумаем…
Падаю на кровать, закрывая глаза. Улетаю в дотошное переваривание всех оттенков ощущений, её голоса, слов, интонаций, касаний…
Её запах стоит в лёгких, будоража тело.
— Ну всё, — невесело троллят друзья. — Опять пацана потеряли.
Вырубают свет. Курят в открытое окно.
— Мар…
— М?
— Максимовна с медичкой к озеру пошли. Купаться, наверное…
Рывком сажусь. Перевожу взгляд на окно.
— А Бес всем запретил, — хмыкает Шмелёв.
Да. Потому что опасно. Можно нарваться. Нам на драку, им на неприятности посерьёзнее.
— Но мы же не стукачи, да? — играет бровями Яша.
— Но проводить-то надо, да? — ловя волну многозначительно намекает мне Ромка.
— Чего сидишь?! — синхронно.
— Да я лечу уже!
Глава 3. Заботливый сталкер
Десять минут по лесной тропе, и мы с Любой выходим на Солёное. Растягиваем покрывало на маленькой полянке у песочного берега. Открываем небольшую бутылочку вина.
— Да Боже! — цокает она, возмущаясь, что пробка крошится, вместо того чтобы выкручиваться. — Плохо без мужиков.
— С ними тоже сомнительно, — забираю у неё из рук бутылку.
И пока она стягивает сарафан, аккуратно вытаскиваю лопнувшую в горлышке пробк у.
— Вуаля!
Разливаю нам в пластиковые бокалы. Чокаемся.
— За что пьем? — интересуется Люба.
— Давай за сезон. Чтобы без эксцессов.
Вино тёплое, но вкусное. Допив до конца бокал, ложусь на спину, смотрю в темное небо. Большой фонарь, который мы повесили на сук в паре метров от нас, мешает разглядывать звезды.
Лицо горит… С тихим стоном тянусь всем телом. Тарханов… Это так несправедливо, хоть плачь. Почему именно от этого мальчишки такой ток?!
— Колечко… — ловлю кисть Любы. — Подарок?
— Пф… Нет. Сама себе купила. У меня состоятельных ухажёров нет. А твой что?
— Не вспоминаю всуе.
Стараюсь и правда не вспоминать.
— Появляется?
— Иногда… — вздыхаю.
— Ох… Не даст он тебе жизни. Пойдём купаться?
Расстегиваю ширинку. Приподняв бедра стягиваю по ним джинсы.
Эта поза навевает картинку, словно мужчина во мне, и я поднимаюсь навстречу ощущениям. Оглушающе явственным. Образ вспыхивает так ярко, что всë сжимается. И образ совершенно конкретный. На накачанной груди цепочка и медальон — лев.
Да что ж такое…
Озабоченная! — ругаю я себя.
Отпиваю прямо из горлышка ещё вина, и встаю.
— Ой, — хватаюсь за грудь. — Я купальный лиф забыла.
— В этом иди.
— Ну… Нет. Это «Виктория», на секундочку. После солёной воды — только выкинуть.
