Кто бы это ни сделал, сделано было чертовски быстро — и одним холодным оружием. Часовые умерли первыми. Археолог Юра застыл, открыв рот. Алексей снова увидел его детское лицо. Из груди археолога торчало огромное древнее копье. Германцы, голые по пояс, длинноволосые, бродили по лагерю и добивали уцелевших. Вот они какие, древние варвары, носители мертвого уже полторы тысячи лет языка…
Алексей видел, как Долохова привязали к дереву и древняя старуха перерезала выпускнику академии ГБ глотку. Кровь потоком хлынула в деревянную чашу. Да, к такому на кафедре «истории КПСС» не готовили, пожалуй.
Судя по знакомым словам (вот и пригодился готский), группе не посчастливилось забрести в священную для местных рощу. Алексей, которого странное чувство разбудило посреди ночи и погнало в темноту, молча наблюдал за происходящим. Из всей группы в живых остался только он. Насмешка судьбы. Однорукий псих с проблемами адаптации в коллективе остался без коллектива. Ха-ха. Ха-ха.
Алексей облизнул пересохшие, растрескавшиеся губы и захрипел:
Орлы шестого легиона,
Орлы шестого легиона
Все так же реют в небесах.
Дурацкая песня привязалась. Он спустился к реке, зашел в воду по колено. Наклонился и зачерпнул ладонью. С жадностью, захлебываясь, выпил. Еще. Утолив жажду, умыл лицо, достал фляжку и набрал воды про запас. Что ж… придется начинать жить здесь, в начале тысячелетия.
Только сначала надо разобраться с теми, ночными налетчиками. Я псих? Пожалуй, что и псих. Но псих с проблемами адаптации в коллективе отомстит за свой коллектив. Так будет… забавней.
А еще забавней будет выполнить задачу, перед этим коллективом поставленную.
Алексей выпрямился. Пора идти.
Полоска по горизонту наполнилась кровью, словно руки полощешь после разделки оленьей туши. Вдалеке занимался рассвет. Утро.
Глава 1
РАЗГОВОРЫ С ЖИВЫМИ
9 год н. э., Римская империя, провинция Германия
Орел реет над легионом.
Первые лучи рассвета отражаются от золотой птицы, бегут по главной площади лагеря. Над серыми рядами палаток встает солнце…
Неровное и красноватое, словно потемневший от времени медный чан.
Часовой на башенке дернулся и открыл глаза. Сердце бешено стучало. Уфф, не спать! Наказание за сон на посту — смерть. Может, в мирное время и в другом легионе он отделался бы плетьми, но здесь, в проклятой богами варварской Германии…
Часовой сглотнул. Лучше об этом не думать. Префект лагеря Эггин — суровый и жесткий солдат, он ошибок не прощает. Вот новый командир легиона — другое дело. Он губить хорошего воина не станет… наверное.
