Вся эта серия романов не имеет, конечно, ничего общего с реальной историей, да и не стремится ее воспроизводить. Императоры Диоклетиан или Оттон здесь столь же достоверны, как и легендарный король бриттов Артур в романах «бретонского цикла». Но некоторая видимость историчности в этих произведениях есть, недаром в них выведены византийские и римские императоры, короли Испании, Арагона, германские герцоги и т. д. Отметим также географическую широту цикла: по сравнению с романом-истоком, ограничивавшимся Римом и Константинополем, в новых романах действие разворачивается в Византии, Греции, Италии, Германии, Провансе, Испании, даже в «туманной» Британии и Галилее.
Произведения эти сохраняют некоторые черты «обрамленной повести», но приметы данного жанра выступают здесь в сильно трансформированном виде. Это особенно очевидно при сопоставлении таких теснейшим образом связанных между собой произведений, как «Роман о Кассидоре» и «Роман об Элькане». Не будем давать подробного анализа этих произведений (нам уже приходилось это делать[50], посмотрим лишь, как существенно меняется в них соотношение обрамления и обрамляемого, как кардинально преобразуется исходный жанр.
В «Романе о Кассидоре» еще есть семь мудрецов, есть и вставные новеллы, которые должны помешать совершиться какому-либо важному, решающему событию. Так, сначала рассказывают поучительные истории двенадцать византийских принцев, дабы помешать юному герою отправиться на поиски невесты (его брак сулит этим принцам большие беды). В конце романа рассказывают истории мудрецы, пытаясь отговорить молодого императора от намерения казнить принцев, интриговавших против его жены, тогда как сын императора своими притчами побуждает отца казнить предателей. Как видим, вставные рассказы не равномерно распределяются по всему повествованию, а группируются в узловых, наиболее напряженных точках сюжета. Пространство же между этими группами вставных новелл густо насыщено приключениями и переживаниями основных героев романа — юного Кассидора и его невесты Эльканы. Тем самым обрамление несет здесь основную сюжетную нагрузку, обрамляемое же выполняет чисто служебную функцию — тормозить развитие действия или переводить его с магистрального пути на второстепенную линию.
Очень показателен для судеб жанра «обрамленной повести» следующий роман, в центре которого — сын Кассидора Элькан. Что касается назидательных историй, то их здесь, по сути дела, совсем нет. Правда, истории персонажами рассказываются, но носят они сугубо подчиненный характер — это либо рассказ о прошлом, объясняющий ситуацию, в которой оказывался герой, либо заведомо ложный рассказ — опять-таки о якобы прошлых событиях, — который должен вынудить героя совершить какой-нибудь поступок. Еще важнее, что основное содержание книги сосредоточено в обрамлении. Здесь герои путешествуют по Западной Европе (по Испании, Провансу, Германии), ввязываются в междоусобные распри, помогают попавшим в беду знатным дамам и т. д. Повествование начинает строиться по структурным принципам прозаического романа на артуровские темы, используя и его стилистические приемы, и композиционные ходы, да и способы раскрытия характеров героев. Тем самым от жанра «обрамленной повести» в этом произведении не остается ничего.
