Он посмотрел на аккуратно сложенное мной и убранное обратно в пакет платье. Затем — на меня, нервно теребящую подол своего мешковатого коричневого, как он выразился, «мешка из-под картошки».
— Кажется, мы договаривались, — мягко, и от этого пугающе проговорил мужчина. — Два моих условия в обмен на два твоих звонка. И ты не можешь выполнить ни одно из них?
Только сейчас до меня доходит. Боже, я настолько нервничаю, что снова назвала его на «вы»?
— Ой, простите… Прости, — закрываю лицо ладонями. — Я не могу говорить вам «ты». Язык не поворачивается. И платье это тоже надеть не могу. Оно очень красивое. Роскошное. Но не для меня. И никогда не будет для меня. Простите.
С трепетом жду его реакции. Подойдет и ударит. Швырнет к своим ногам. Болью и унижением подчинит, растопчет, раздавит. Чтобы знала свое место. Чтобы не смела перечить такому, как он.
— Ты вообще в курсе, что ты первая, кто отказался выполнять данное мне обещание?
Тон Вольфа обманчиво мягок. Но он подходит ближе. Волчьи глаза — сумрачные. Темные. На мгновение он кажется мне усталым.
Смертельно усталым от меня.
А мне… Мне как всегда некуда отступать. Позади — кровать.
Отступление провоцирует нападение. Поэтому я бросаюсь ему наперерез. Хватаю за теплую и сильную руку, до крови расцарапав пальцы о зазубрину его печатки. И мои губы сами собой лепечут:
— Отпусти меня! Отпусти, Вольф, прошу! Я — не та, кто тебе нужен. Не та… Ты ошибся… Увидел во мне то, чего там и в помине нет. Мы — разные люди. Слишком разные! Меня от тебя просто трясет. Зачем тебе это нужно? Зачем — такая, как я? Тебе стоит просто поманить — и за тобой пойдет самая красивая и эффектная девушка. Такая, которая носит подобные платья. Я… Не хочу, не могу, не выдержу… Просто позволь мне уйти! Умоляю, позволь!
Слушая мой горячий, нервный монолог, Вольф смотрит как будто поверх меня. Сжимает сильными руками мою талию, проходит по спине и по моим распущенным волосами. С грубой лаской гладит их, наматывает на ладонь.
Опускает мою голову, чтобы уткнуться лицом в мой пробор и вдыхать запах моих волос. Прижимать ее к себе слишком крепко, до боли.
— Уже неплохо, малышка, — негромко говорит он.
А я вдруг понимаю, что все — таки сказала ему «ты». Сказала, и даже не заметила — так легко сорвалось.
— Хорошо, ладно… — содрогаясь в его объятиях, прошептала я. — Завтра. Я же могу пойти на работу завтра? Это очень важно для меня — не потерять ее. Разрешишь? Позволишь?
— Нет, — ответил он.
