Склонив голову, Девина усилием мысли окрасила свой облегающий наряд в кроваво-красный.
— Зря говорят, что идеальное нельзя сделать еще лучше.
Продолжив свой путь, цокая каблуками, она пересекла бетонный пол. Дойдя до дальнего угла своего логова, Девина остановилась перед уличным мусорный контейнером — такой легко встретить в центре Колдвелла, люди бросаю туда свой мерзкий мусор вроде недоеденных сэндвичей, недопитого кофе на дне стакана, собачьего дерьма в пакетах.
Использованные презервативы и иглы.
Ну, ладно, последние два пункта, как правило, в итоге оказываются на земле, но были же где-то аккуратные проститутки и торчки.
— Хватит этой чепухи, — сказала она себе. — Сейчас ты дашь мне то, что я желаю. Я была терпелива, но сейчас мое терпение кончилось.
Она обращалась не к контейнеру…
Она говорила с куском дерьма, что устроился на квадратной крышке мусорки.
— Ты у меня в долгу, и ты это знаешь. Так что за дело!
Скрестив руки на груди, Девина посмотрела на закрытую обложку Книги. Обшитый человеческой кожей… а может, это была кожа вампира или демона, кто знает… древний фолиант с заклинаниями вонял как падаль, страницы могли общаться, а могли и молчать — в зависимости от настроения Книги, и подчинялся том с переменным успехом.
— У нас был уговор, — напомнила Девина Книге. — Ты дашь мне настоящую любовь, мужчину, который полюбит меня со всеми недостатками, всю меня, на вечность… а я спасаю тебя из пламени. — Не получив ответа, Девина смахнула свои шикарные волосы назад, пытаясь не показывать, как сильно ее бесила эта игра. — Позволь напомнить, что без меня ты была бы по пути на свалку, чего ты, собственно, и заслуживаешь…
От мерзкой обложки послышался тихий ритмичный звук, и Девина наклонилась, чтобы разобрать отчасти урчание, отчасти сопение.
О, черт, нет же.
— Не притворяйся спящей! Даже не смей прикидываться передо мной. — Когда Книга продолжила храпеть, Девина топнула острым каблуком. — Черт подери, тебе не свойственна забота о себе… ты стара как вечность. И, П.с., в прошлой жизни ты наверняка была газетой с объявлениями, так что забудь про гонор.
Верхняя обложка чуть приоткрылась, и страницы зашелестели так, словно Книга поудобнее устраивалась на ортопедическом матрасе. А потом храп зазвучал еще громче.
— Очнись!
Взмахнув рукой, Девина скинула Книгу на пол… а потом запустила ее по траектории мячика в пинг-понге — от стены к стене, страницы трепыхались, передняя и задняя обложки тоже, ужасный запах еще больше распространился в помещении. Она бы разорвала книгу на части, сожгла, утопила в своей ванне на изогнутых ножках…
