Я сделала почти то же самое — смотри первый пункт. Но спустя непонятно сколько времени. А в первый момент моя реакция была ровно такой, какой ее хотел видеть Алекс. Ведь не делает этот монстр ничего, предварительно не распланировав.
Подняла глаза, чувствуя себя маленьким ребенком, попавшим в лапы злобных взрослых. Ребенка, которого всегда окружали любовью и никогда не били. С застывшими в глазах слезами обиды и немым вопросом «зачем?» Пусть и продлилось все это не больше десяти секунд, Алекс все прекрасно понял и увидел.
Если бы в этот момент в его глазах вспыхнул огонь веселья и превосходства, а на губах заиграла самодовольная улыбка, я бы не была столь дезориентирована. Это было бы ожидаемо. Но в том то и дело, что в его голубых бездонных глазах, которые в свое время свели меня с ума, ничего этого не было. Только холод, спокойствие, выжидательный прищур. Как будто пощечина была для него в порядке вещей настолько, что ничего не задела внутри.
Я отняла ладонь от щеки. Пусть это и не было похоже на удар, скорее, легкий шлепок, но кожа пульсировала огнем.
Страх и ужас куда-то испарились. Так часто бывает, когда тебя перестают держать в подвещенном состоянии, и приходит осознание: все происходящее просто офигеть, насколько серьезно.
— Пока ты не наговорила себе штрафных балов, Марина, — глядя как будто сквозь, спокойно произнес Алекс, — Я расскажу тебе, на каких условиях заберу тебя обратно.
От этой самоуверенности хочется рассмеяться, либо закричать. Я выбираю свою обычную в таких случаях защиту.
— Забери справку от психиатра. И вали прочь из этого города. Ты думаешь, тебе никто не обломает рога?
— Рассчитываешь на своего бывшего любовника? — тон голоса Крейна не меняется. — Что ж, попытаться стоит, если он еще не уехал прочь из города. Я в свою очередь позабочусь о том, чтобы обо всем узнала его супруга. Тебе известно, кто у нас Маргарита Александровна?
Очередной удар. Я его отбиваю. Еще не знаю, что скоро их будет столько, что не спасет даже щит.
— И об этом тебе известно. — Мой голос не дрожит только чудом. От пощечины еще болит сердце, а хуже встречи с женой Валерия, прокуроршей от бога, и не придумать. Самое простое, что она сделает — подкинет мне наркоту. А самое непростое — даже думать не хочу.
— Да, мне известно все. Козыри закончились?
— Я лучшая подруга Юлии Лавровой!
— И ты думаешь, мэр кинется сломя голову решать чужие вопросы? Что ты готова ему предъявить? Преследование? Я не делаю ничего запредельного. А господину Лаврову перед новыми выборами и на пороге второй волны пандемии совсем не до твоих проблем. Поэтому хватит играть в детский сад. Никто не будет вызывать родителей хулигана к директору. Я предлагаю нам решить этот вопрос как двум взрослым людям без обмена непонятными любезностями.
