Очевидно, в господине Грошике погиб знатный журналист, умеющий задорого продавать сенсации, поскольку Гурий прервал свой рассказ на самом интересном месте и уставился в пустоту. Гошка ненадолго вежливо замолчал, но его любопытство снова поднялось во весь рост и заставило требовать продолжения.
«Станция, на которой мне пришлось выйти, — через паузу заговорил Гурий, — показалась мне совершенно незнакомой. Хоть я мало знаю Питерскую подземку, но почему-то уверен, что любые станции, вне зависимости от города и расположения, созданы рождать в пассажирах эстетическое удовольствие, соревнуясь между собой в яркости и фееричности. Та, на которой оказался я, видимо в конкурсе не участвовала, поскольку выглядела как дешевая декорация к не менее дешевому ужастику про канализационных монстров. Вскоре я обнаружил, что она не имеет выхода. Ну, обычно все они снабжены лестницами, эскалаторами, просто обычными дверями, однако у этой бетонной коробки отсутствовали даже обычные проемы. Я слепо тыкался в стены, отыскивая дорогу, и вот тут-то моя хваленая выдержка дала сбой. Я откровенно запаниковал. На станции царил сумрак, освещение, позволяющее мне не переломать ноги на неровных выступах, тянулось из тоннеля, которым мне в итоге пришлось воспользоваться, чтобы покинуть эту пугающую территорию. Первые пару десятков шагов я напряженно прислушивался к возможным звукам приближающегося поезда, однако вскоре понял, что ничего похожего не услышу. Все рельсы, по которым я полз почти в полной темноте, давно нуждались в ремонте, они съехали вбок со своей раскрошившейся основы, а в некоторых местах отсутствовали вовсе. Вряд ли кто-то рискнет прокатиться по такому пути, не сломав себе шею, думал я, на какое-то время почувствовав себя в относительной безопасности. Но вскоре эта обнадеживающая мысль сменилась пониманием, что это так же могло означать, что в ближайшее время я не увижу никого из живых людей, кто помог бы мне выбраться с этой проклятой подземки. Мое путешествие казалось мне бесконечным, пока наконец, впереди не замаячили смутные очертания следующей станции. Она оказалась просторнее той, что мне удалось покинуть, однако тоже казалась необитаемой. Я вылез на перрон и обнаружил пугающе черный переход, спрятанный в одном из подземных лабиринтов. Знаете, такие ответвления в стенах, с неясным назначением, выглядят инфернально, но это был похоже единственный путь, ведущий не по рельсам. Я понадеялся на удачу и шагнул в чернильную мглу. Я мог бы для красного словца наврать вам о самом долгом и бесконечном переходе в своей жизни, но я хочу быть точным в своем рассказе. Спустя довольно короткий промежуток вечной тьмы на меня брызнуло дневным светом. Я на минуту ослеп, поражаясь, насколько ярким может быть обычный свет обычной улицы. Я уверенно зашагал вперед и очутился прямо на дороге. Я не проходил дверей, не поднимался по лестнице, не катался на эскалаторе. Просто шагнул и оказался на улице.»
