— Как же — избавишься от неё! Скорее уж она меня уволит. Чёрт, а не баба! Заждалась тебя, кстати.
После разговора с папой настроение взметнулось… и тут же споткнулось. Я ведь обещала маме позвонить. «Евочка, солнышко, обязательно позвони, как только приземлишься, иначе я места себе не найду!»
После шестого гудка я понимаю, что мама таки нашла себе место, но оно и к лучшему. Мамуля у меня, как весенний переменчивый ветерок. Очень эффектная красавица, знаменитая модель, известная актриса и певица Мишель Дюбу… Дю… Вот с фамилией я не уверена, потому что мужья у мамочки меняются чаще, чем тюбики губной помады. Да и по поводу всего остального с уверенностью можно заявить лишь то, что она действительно красавица.
Нынешняя Мишель, а в прошлом Маша Курёхина, француженкой стала незадолго до того, как познакомилась с моим папой. Это моя бабуля так удачно вышла замуж за француза. По подиуму мамочка прошлась всего один раз, да и то лишь в одну сторону — к зрителям. Разворачиваясь, запуталась в ногах и не разбилась вдребезги только благодаря реакции моего папули. Ему, честно говоря, этот показ был до лампочки — у него там деловая встреча намечалась. А вышла встреча судьбоносная — мамочка упала ему прямо в руки, правда, вверх ногами… Но зато он по достоинству сумел оценить её стройные ножки и упругую… Ну, то место, откуда росли стройные ножки.
Тётя Вася говорила, что любовь моего папу настигла с первого взгляда, а со второго покинула, но было уже поздно…
А потом родилась я. Уже в Москве. Мамочка всегда жаловалась, что папа сломал её карьеру на самом взлёте. А когда он возразил и напомнил, что это был не взлёт, а пике, мои родители развелись. Однако я, по словам мамы, — её самое большое счастье. Вот и получается, что мамуля глубоко несчастна уже целых семнадцать лет.
Она вернулась во Францию, когда мне было два года, а я осталась с папой и с Васей.
Карьера актрисы у мамы сложилась немного успешнее, чем модельная. Её первая роль — любовница бандита, которую застрелили на тридцатой секунде фильма. Но уже третья работа была со словами. Высунувшись из окна, она громко кричала «помогите», впрочем, не слишком убедительно, поэтому её снова убили.
Было ещё много эпизодических ролей, в которых она мелькала и иногда даже что-то говорила, но каждая прожитая киножизнь была похожа на предыдущую — ей всякий раз отводилась участь чьей-то временной пассии, и с каждой новой ролью на ней оставалось всё меньше одежды.
