— Она самая доходная, рычит мужчина, поглаживая Нору по спине. На трассе, что ли? Ты мне элитный товар испортил. Хозяин вычтет, жди. Еще раз хоть одну из моих девочек тронешь, костей не соберешь. Я тебе обещаю. А за этот косяк ее суточную зарплату с тебя стрясу.
— Она смела мне указывать, кого можно продавать, а кого нет! Возмущается Виктор Евгеньевич, Но в голосе я слышу неуверенность и опасение. Он знает, что переборщил.
— Мне говори! Я ее учить буду, а не ты, гнида! Да, кивает мужчина в белой рубахе, приласкав к себе Нору. Забыл совсем. Еще и полностью услуги стоматолога, плюс лекарства, и, если губа не пройдет к завтрашнему дню, будешь платить за вторые сутки простоя. Нахуй, съебал из моего заведения!
Меня вводят в большой зал.
Оглушает музыка, мельтешение света ослепляет. И, к тому же, я все хуже и хуже себя чувствую, ноги еле держат, а потому сам клуб никак не отпечатывается в сознании. Как может отпечататься в сознании мотылька огромный окружающий мир?
Никак.
Меня сразу же ведут куда-то по лестнице наверх, вталкивают в нишу с мягкими диванами. И посетителями.
За столиком сидят пять мужчин кавказской национальности. Возраст не определишь, восточные мужчины всегда выглядят старше своих лет… Вижу только, что они все здоровые. И страшные.
Очень! Очень страшные!
И взгляды дикие!
Если б не таблетки успокаивающие, я бы уже тряслась и теряла сознание. Меня усаживают на диван, между двух отвратительных, похожих на животных мужчин. Мне так страшно, что я замираю и перестаю дышать. Вся надежда на то, что можно сбежать, исчезает.
Меня просто не выпустят отсюда! Даже в туалет!
На что я надеялась, идиотка?
Выдыхаю. Сквозь морок в голове судорожно соображаю.
Сознание уплывает, и. Это приводит к вполне логичной мысли.
Пожалуй, вино, которое разливают за этим столом, будет хорошо сочетаться с таблетками, что дали мне девочки… И я очнусь уже потом. Если повезет. Или не повезет.
Почти не воспринимаю, что говорят вокруг. Смотрю на зал.
Внизу беснуется толпа, орет в микрофон диджей, бьют по ушам басы. Так много людей, Но никто не поможет. Если начну кричать, что-то объяснять похожим на животных мужчинам, сразу уведут. Они явно не поймут, что я здесь не по своей воле. И, даже если и поймут… Им без разницы. Жестокие плотоядные взгляды, тяжелая рука на плече не оставляют сомнений в том. Что никто меня не пожалеет. Никто не услышит.
А, значит, надо оттягивать момент. Не будут же они… Прямо здесь?
