***
Остаток учебного дня нам с Германом удается провести без происшествий. На парах я откровенно скучаю, не вникая в суть лекций. Знаю, что мозг и так все запомнит. Вплоть до того, какой костюм был надет на преподавателе и с каким узором галстук.
А вот во время перерывов, наоборот, я заметно оживляюсь. Будто выхожу из долгой зимней спячки. Мы с Германом знакомимся с однокурсниками и даже находим общий язык с некоторыми из них. Ребята оказываются весьма доброжелательными. Зря мы плохо о них думали и опасались поначалу.
И только Игорь постоянно держится особняком. Не поддерживает беседу, сидит чуть поодаль и немного странно смотрит на нас. Неужели вынашивает план мести? Впрочем, опять себя накручиваю! Ему нужно время, чтобы привыкнуть к нам и забыть тот небольшой инцидент.
С трудом дождавшись окончания пар, я подскакиваю с места, забывая, что буквально пару минут назад чувствовала себя превращенным в томатный сок помидором. Если учесть, что от жары и духоты, царящих в аудитории, мои щеки стали пунцовыми, то сравнение вполне оправданно.
Спешу собрать вещи в сумку и, не глядя на Германа, направляюсь к выходу. С «другом детства» я предпочитаю не разговаривать до тех пор, пока все о нем не выясню. Терпеть не могу, когда меня пытаются обвести вокруг пальца.
Почти достигаю дверей, как дорогу мне преграждает Милана, довольно эффектная брюнетка, высокого роста, с голубыми глазами, крупными чертами лица и… невероятно диким макияжем. Тот, скорее, портит ее, чем делает привлекательней. Но скажи я ей это вслух, как сразу же обрету еще одного врага.
— Мы всем потоком сегодня в клуб идем, — щебечет она тонким голоском, от которого хочется прикрыть уши. — Традиция. Каждый год первый учебный день там отмечаем. Вы, как новые члены коллектива, просто обязаны пойти с нами, — с вызовом заканчивает Милана.
Честно говоря, хочется указать ей четкое направление, куда идти. Потому что мне не нравится ни ее тон, ни сама идея. Клубы не люблю, а в компании едва знакомых людей — тем более.
Едва открываю рот, чтобы отказаться, как меня перебивает Герман.
— Анжелика никуда не идет! — чеканит он, строго и бескомпромиссно, словно мой нянька.
