А в наступившей тишине вдруг раздался прямо-таки раболепный шорох хвоста и вопль:
– Мой господин! Вы, это вы здесь…
Муль, казалось, был настолько выбит из колеи и ошарашен, что буквально стелился шерсткой по полу.
– Рург? – Мужчина не казался удивленным, скорее, позабавленным. – Признал человечку своей хозяйкой? Так даже лучше. – И снова мне: – Чего встала-то? Где вещи?
– Вот, – показала большой завязанный бечевкой мешок.
– Это все? – Казалось, маска безразличия впервые дала трещину, и мужчина искренне удивился. – Мне казалось, что у девушек должно быть немного больше вещей.
– Все, больше нет. И Муль, – кивнула на прижавшего уши рурга.
Так он знает моего незнакомца! Вот, значит, кого потрясти надо будет!
– Муль? – Мне показалось, или уголки губ мужчины дрогнули. Мрак, как так оказалось, что я его имени-то до сих пор не знаю?
– Маульши, но я его зову Муль. Это… домашнее прозвище, – снова наклонилась и почесала встопорщенные уши.
– Надо же, и нравится тебе тварь. Не боишься, магичка… – Снова внимательный взгляд.
Думает, что я расколюсь?
– Да какая я магичка, – отмахнулась, – той и магии всего на ложку, избавиться бы от этого дара одни неприятности мне от него, – сказала чистую правду. – Обычным человеком жить проще, – махнула рукой.
И безопаснее, даже если любая девчонка с Земли мечтает лет в десять стать волшебницей.
– Ну ты и дура, Кина. Я-то думал, что умнее, – голос мужчины стал жестким, а глаза – злыми. Что я такого сказала? Только мыслями по дурости поделилась.
Миг – и мои плечи тисками сжимают чужие руки. Крепко-крепко. Надо мной буквально нависают и зло отчаянно шипят, не скрывая порывистого, яркого бешенства.
– Не смей даж-ше думать о том, чтобы от магии избавиться! Идиотка беспечная, где ты только росла, что не знаешь самых очевидных вещей? Неужели и правда самородок?
– Мне больно, – дернулась, пытаясь вывернуться из чужой хватки, – отпустите немедленно!
Слон! Не сдвинешь! И так близко, слишком близко от меня. Вопреки всему паника поднялась волной, голова закружилась. И нет, вовсе не Сирмона с дружками я вспомнила – почему-то дражайший лорд Аларский, бывший женишок мой, чтоб ему икалось вечно. Сама не знаю – к чему вдруг вспомнился, вот уж кого не вспоминала и счастлива была!
Не сразу осознала, что меня уже никто не хватает и не сдавливает. Напротив, нелюдь сидит на моей постели и держит меня на руках – осторожно и удивительно бережно. Его пальцы медленно перебирают мои волосы, отчего становится щекотно и капельку уютно, а Муль что-то шипит возмущенно, вызывая слабую улыбку.
