Чужая нога попыталась втиснуться между моими, дергая ткань юбки, вторая ладонь легла чуть ниже талии, сминая ткань. Я дернулась, распахнула глаза – и встретилась взглядом с чужими, черными-пречерными, с легкой безуминкой. Или... не очень легкой. Да уж. Чего-то они тут нюхают, не иначе…
И вдруг виски прошило болью, дернуло, а мне в голову словно картинка прилетела… да такая, что там и рейтинг двадцать один плюс маловат. Такого я только в самой больной фантазии земного извращенца могла бы увидеть, не иначе!
Тошнота-таки подкатила к горлу – уж простите, сиятельный лорд, неустойчивая психика и плохой вестибулярный аппарату вашей невесты! – и я только успела, что вывернуться все-таки и… кхм, осквернить пол в комнате остатками своего немудрящего завтрака.
– Ах ты!.. – В голосе мужчины звучала злость. Холодная, склизкая.
Я только теперь, вытирая рот рукой, заметила, что жених внешне очень хорош собой. Золотистый блондин с правильными породистыми чертами лица, чуть крупноватым носом и капризным изгибом губ. Сейчас же лицо «принца» из сказки было некрасиво перекошено.
– На завтрак было что-то несвежее, милорд, – пискнула, пытаясь подняться.
Воздух вокруг затрещал, забурлил, заискрились фиолетовые разряды… И двинулись в мою сторону. Не знаю, чем кончилось бы дело – слабенькая и опустошенная я не соперник этому садисту недоделанному! Сердце гулко бухало в груди, а ноги буквально отнимались, но дверь распахнулась – и на пороге появился папочка.
Похоже, преждевременная кончина дочери в его планы не входила. Осмотрев брезгливо нашу диспозицию, он лишь повел ладонью – и разряды схлопнулись.
– Мне нужен внук, Дерейн, – уведомил холодно, – возьми себя в руки, женщины слабые и нервные существа, тебе ли не знать.
Меня трясло. Причем если тело – от ужаса, то мою собственную душу – от ярости! Тут не просто скалка плачет, тут нужно что-то повнушительнее, вроде гранатомета! Тоже мне, клуб доминантов несчастный! Развлекались бы друг с другом в соответствии со своими вкусами!
– Дочь, в комнату, – скомандовал как собаке.
Но сейчас я была только рада убраться.
Прочь, прочь как можно скорее! Только даже когда заперлась в своем девичьем царстве, меня ещё долго преследовал обжигающий и мрачный взгляд черных глаз, на дне которых тлело неприятное предвкушение.
Именно тогда я поняла, что лучше буду нищей побирушкой, чем останусь здесь.
«Ты будешь моей! Ласковой нежной, покорной женушкой!»
Липкие прикосновения, беспомощность, страх. Так? Нет! Обойдетесь, господа, чесоточного порошка вам в штаны!
