Велена сделала вид, что не расслышала. Да и иммун подгонял всё нетерпеливее, уводя её подальше от бараков, загонов и сумбурных мыслей. Пожалуй, в этот миг колдунья была по–настоящему благодарна заботливому начальнику: что угодно, лишь бы избавил её от нервирующего присутствия своего лучшего помощника.
Дом Дарии располагался на самой окраине,тo есть за древним жилищем старосты городка и чуть дальше от дороги. Иммун, проводив Велену до самой двери, мимo глухо рычавшего на цепи серого пса, нетерпеливо бахнул в створку кулаком,так что колдунья даже вздрогнула, и гаркнул во всю мощь лёгких:
- Дария!!!
На его зов откликнулись не сразу; иммун выдал длинную тираду на чистейшем сикирийскoм, какой Велена и в Оше не встречала – обыкновенно соотечественники пользовались причудливой помесью родного и стонгардского – на которую из-за двери откликнулись не менее горячо:
- Та иду я вже,тато, прямо бегом! Не ламайте мене двери!
- Что так долго? - нахмурился иммун, как только створка наконец распахнулась. – Я домой спешу! И Велена на ногах едва держится…
- Ай, большая вже, не поломается, – отмахнулаcь смуглая девица в ярком платке на плечах, с любопытством сверкая чёрными глазами-ягодами, - а дома у вас Лия,тато, не переживайте: постели детям приготовила, всех перемыла и накормила, так шо расслабьтесь и выдохните! Сами-то небось с утра ни крошки не жрaмши, вот и идите, отдыхайте, мы тут уж разберёмся!
И, не тратя больше слов попусту, ухватила одной рукой запястье Велены, другой – тяжеленный мешок с вещами колдуньи, который нёс иммун, втащила всю добычу в дом и без зазрения совести захлопнула дверь перед самым носом свёкра.
- Ить пока всех не пристроит, даже ж не присядет, - проворчала девица, возмущённо проходя мимо застывшей Велены в хорошо протопленную комнату. - Эдак и до могилы недалече – отдаёт себя до капли, шо за человек такой…
Велена неуверенно стянула мокрую шубу, пережидая у порога: с одежды стекали струйки талого снега, сапоги оставляли грязные следы. Комната, между тем, оказалась вычищенной, уютной, с вышитой скатертью на столе, уставленном нехитрой снедью, и с мерцавшей в углу лампадкой под символом Великого Духа. Вышитые бисером и шёлковыми нитями картины священных книг о Творце Мира висели на деревянных стенах, поблёскивая от всполохов пламени камина. Не очага, как принято у стонгардцев, нет – самого настоящего камина, украшенного мохнатыми зелёными ветвями, чуть пожелтевшими у кончиков от близости огня…
