Умоляю прекратить, но меня не слушают, бьют еще яростнее, повторяя снова и снова, чтобы встала на колени и просила прощения.
Не выдерживаю, сползаю на пол и, закрывая голову истерзанными руками, пищу:
— Простите, простите, не надо, остановитесь!
Удары сразу прекращаются.
— Только посмей еще раз мне возразить, тварь. — Чайла подходит ближе и толкает меня носком туфли. Без сил падаю на бок и шиплю от боли. Безжалостная стерва меня всю изранила. — Забыла, на что я способна? Так я с удовольствием напомнила. Приходи в себя, и к ужину жду тебя в мои покоях, обговорим детали предстоящей ночи.
Она разворачивается и уходит, а я падаю на спину, потому что только она не болит, и реву в голос.
Тут же подбегает Жанка. Тоже плачет, кусая губы.
— Что ж вы, госпожа Ксандра, вздумали перечить маменьке? Вы же знаете, как она этого не любит. Бедная моя госпожа.
Мне и так себя безумно жалко, а от ее искреннего сочувствия еще жальче.
— Само получилось, — оправдываюсь тихо. — Тебе хоть не досталось?
Жанка потирает плечо. Явно перепало. Эх.
Но на ответную жалость сил нет. Мне бы обезболивающего какого-нибудь. Всё ноет и горит. Доползаю до кровати и ложусь на спину. Как бы уснуть и оказаться дома?
— Жанн, а Жанн. Сделай мне ту ванну, как вчера, она так помогла, словно заживила все ранки. Вдруг и сейчас поможет?
— Заживила? Вы уверены?
— Нет, не уверена, — шепчу слабенько. Мне так плохо, что даже говорить не могу. — Может, показалось…
Служанка исчезает, и я теряю всякую надежду, что получу желаемое. Мозг не хочет чувствовать телесную боль, поэтому начинает потихоньку отключать сознание.
— Идемте, моя госпожа… Это очень хорошо, что заживляет, это очень хорошо… Но мы не скажем маменьке пока, не нужно ей знать…
Меня в полубессознательном состоянии подводят к ванне, и я с блаженством погружаюсь в густую жидкость.
Да, тут хорошо, она права… Очень хорошо…
Глава 5
Медленно просыпаюсь. Если я сейчас открою глаза не в своей постели, то придется признавать, что дело вовсе не в таблетках. Не может меня колбасить от них так долго.
Как же страшно размыкать веки. Вдруг я все еще в теле Ксандры. Ой не хочется…
Ну же, Ксюш! От судьбы не уйдешь. Будь храброй. Раз, два, три! Открывай!
Распахиваю глаза и издаю протяжный стон. Нет! Нет! Нет!
Да что ж такое? Как? Почему?
— Госпожа, вам больно? — врывается в комнату Жанка. В темном взоре тревога. Жаль ее беспокоить понапрасну. И правду ведь не расскажешь.
— Нет, все в порядке, после твоей ванны боль прошла. Но моя голова! Что на меня нашло вчера? — на ходу придумываю оправдание своим горестным вздохам.
