Одежда мужчин не очень отличалась от современной, по крайней мере, я не увидела ни одного в обтягивающих панталонах, и всё же в них была какая-то странность, и, поразмышляв над этим, я поняла, что показалось мне странным – не было ни шорт, ни джинсов.
Молодой человек, куда-то спешивший в одиночестве, скользнул взглядом по нашей карете и, заметив меня, вдруг улыбнулся, приподняв шляпу. Сестра Винавия поджала губы:
- Порядочные девушки не улыбаются незнакомым мужчинам, - строго сказала она, и, наклонившись через меня, задёрнула занавеску.
- В вашем обществе мне ничего не грозит, - улыбнулась я и задала вопрос, который заинтересовал меня больше всего. Когда она потянулась к окну, я уловила резкий запах пота. От меня, похоже, тоже пахло не лучше. – Как часто там, в приюте, дети моются?
Монахиня посмотрела на меня с невысказанным осуждением.
- Воспитанные девушки предваряют свой вопрос словами «Позвольте спросить», - не удержалась она от поучения, но всё же снизошла до ответа. – Ты сможешь помыться, когда приедешь.
Я облегчённо выдохнула. Уже за одно это я готова была терпеть и задёрнутую шторку и недовольно поджатые губы монахини. Кажется, даже невозможность нормально передвигаться угнетала меня меньше, чем ощущение немытого тела.
Я немного загрустила, вспомнив мою уютную ванную, ароматную пену, в которой я любила отмокать в конце напряжённого дня, мой любимый травяной шампунь и множество баночек с кремом для лица и тела, которые остались дома. Да что крема, здесь даже туалетной бумаги не было! А ежемесячные женские дела грозили превратиться в серьёзное испытание.
Карета продолжала катиться по дороге, к счастью, довольно сносной, кажется, вымощенной камнем. Иногда её ощутимо потряхивало, и я оглядывалась проверить, как там Беан. То, что ребёнок должен так долго ехать снаружи, серьёзно волновало меня. Но на моё предложение посадить мальчика между нами, сестра Винавия ответила категорическим отказом. Мне пришлось смириться.
- Надеюсь, я не ошиблась, согласившись взять не только тебя, но и твоего брата, - сказала она, спустя некоторое время. – Мальчику придётся постараться быть полезным, чтобы остаться в приюте.
Я нахмурилась.
- Ему всего восемь. Он, конечно, будет помогать мне…
- Праздность – худший из врагов, - сурово отрезала монахиня. – И возраст здесь ни при чём! В приюте каждый имеет свои обязанности.
- Я вовсе не против, - примирительно произнесла я. – Главное, чтобы они были по силам маленькому мальчику.
