- Марджари, дорогая, ты забыла нам сказать про адвоката, - сладко прожурчала Юдит. – Разве так можно?
- Горе покрыло мою память чёрной пеленой, - трагическим шёпотом ответила я.
Вообще, чем дальше развивались события, тем отчетливее я понимала: за Алоном тут никто не скорбит. Даже не начинал. И, если у меня изначально была только сделка, то вот родители… их поведение вызывает много вопросов.
Из задумчивости меня вывел голос Давида:
- Я не верю, что завещание составлено моим сыном, - сказал он. – Вы не можете подтвердить печать его силы.
Я не успела ничего сказать, потому что рабе поднялся со своего места, прикоснулся пальцами к бумаге завещания.
- Так-так-так, и правда. Нехорошо получается. Как же при составлении такого важного документа проставили всего лишь оттиск родового перстня, но не запечатали родовой чжу?
Я покосилась на адвоката. Он мне чем-то знаком. Но готова дать зуб мудрости, что раньше мы никогда не встречались.
Кстати, хорошо сидит, стервец. Солнце падает на черные волосы и тает синим отливом. Профиль такой, что хоть сейчас на полотно к лучшим художникам двора Императора-Солнца. Да и держится он… Благородного происхождения, что ли? Один взгляд чего стоит только.
- Согласно своду законов «О брачных отношениях», раздел пять, пункт тридцать четыре, супруг имеет право не запечатывать личной чжу документ, где передается право на материальные объекты, своей половинке, - невозмутимо сказал Кентаро.
Это я как-то упустила. Никогда не изучала этот талмуд. А, оказывается, не помешало бы. Как много ещё открытий дивных мне предстоит… Какого цука я согласилась на эту авантюру, кто скажет?
- Это в случае, если брак заключается между гражданами одной страны, - вставила Юдит.
- Марджари Шитара является гражданкой свободного города Шавасаки и может считаться как гражданкой Джапоны, так и Тлен-Авива, - улыбнулся Кентаро.
- Если сумеет предоставить соответствующий пакет документов, - согласился нотариус и посмотрел на меня: – Что скажете?
Я быстро взвесила возможности и желания. Пожалуй, сходятся. Бумажная волокиту я, конечно, не люблю, но тридцать восемь процентов – это тридцать восемь процентов.
- Сумею, - спокойно ответила. – На какую дату?
- Завтра, - проскрипела Юдит. – А лучше сегодня.
Эка вас, маменька мужа моего… покойного, корёжит. Неужто так мало в доме средств, что хочется загрести дрожащей лапкой Алоновское добро?
- К чему спешка? – очаровательно улыбнулся Кентаро. – У нас в распоряжении целая Неделя Духов, как раз семь календарных дней, за которые нужно вступить в наследство всем сторонам.
