Память вдруг делает неожиданный рывок вперёд, к которому я оказываюсь совсем не готова. Запах иланг-иланга, яркие губы, щетина, поцелуй, глубокий и жадный. Жжение в сосках, горячая судорога, напряжённый орган в моей руке. «А могла бы спокойно спать».
В ушах начинает шуметь, и если бы не лежачее положение, то я бы наверняка валялась на полу. Арсений. Я и он в одном доме. У нас с ним было. Я целовалась с ним… Он трогал меня там… Гладил и кусал мою грудь, довёл до оргазма.
От паники начинают постукивать зубы, а спина становится липкой. Я жмурюсь и непроизвольно мотаю головой. Нет, нет, нет.
С закрытыми глазами становится ещё хуже. Живот покрывается тёплым и терпко пахнущим. Я трогаю языком жёсткую кожу, рот наполняет незнакомый запретный вкус.
Лицо начинает пылать, тело сводит жарким стыдом, отчего я непроизвольно сжимаю ноги. Боже, боже, боже… Я и Арсений. Арсений… которому почти тридцать и который всё ещё считается моим сводным братом. Арсений, на которого я боялась смотреть и чьё общество было доступно лишь избранным, вроде дочери министра или той модели, имеющей контракт с крупным агентством в Штатах. Я хотела с ним переспать… Да, я помню, что была готова. Первым мужчиной, которого я довела до оргазма, был Арс.
Забыв про тяжесть в висках и головокружение, я сажусь. На мне так и надеты злосчастные топ и юбка, на тёмной ткани которых отчётливо проступают белые пятна. В щеках начинает горячо пульсировать. Нет, это точно не сон.
Приглушённый шум заставляет меня дёрнуться и впиться взглядом в дверную ручку. Нет-нет, только пусть сюда никто не заходит. Если Арсений ещё раз переступит порог этой комнаты, меня не станет. Я распадусь на атомы от стыда.
Барабанящий стук сердца мешает мне вслушиваться в тишину, но, после того как долгое время ничего не происходит, я осмеливаюсь слезть с кровати. Поскуливая от распирающей боли в висках, крадусь в ванную комнату. Именно крадусь, а не иду, чтобы никак не выдать себя.
Отражение в зеркале приводит меня в ужас. Осыпавшаяся тушь под глазами, губы распухшие, неестественно бордового цвета, волосы всклокочены, как у куклы, которая годами пылилась в подвале. Стыд и вина усиливают своё наступление. Какого чёрта я так напилась? Позорище. Мама из-за моих похождений сейчас в гробу переворачивается.
Я залезаю под душ, но ноги отказываются меня держать. Оседаю на каменный пол и обнимаю колени руками. Вода льётся мне на голову, на позвоночник, затекает в глаза и в рот. Как жить дальше? И как заставить себя спуститься на первый этаж, зная, что там может находиться Арсений? Я снова жмурюсь. Сегодня суббота, а значит, скорее всего, приедет отчим. Для всех Авериных, кроме Луизы, Одинцово превратилось в дом выходного дня.
