Пауза между нами затягивается, Данил продолжает на меня смотреть.
— Эй, давай потанцуем, а? — я неловко хватаю его за руки и начинаю раскачиваться из стороны в сторону, едва попадая в такт звучащей музыке. Хочу избавиться от этой гнетущей недосказанности, стереть её весельем. Я ничего не должна знать. Их отношения с Луизой не моё дело.
Данил не отдёргивает ладони — напротив, крепче сжимает мои.
— Я же не танцую, — он действительно не пытается танцевать: просто стоит.
«Отпусти его руки. Отойди на безопасное расстояние. Вспомни о Луизе», — обвинительно грохочет внутренний голос.
Это я и делаю. Неимоверным усилием воли заставляю себя отступить назад. Я ведь пообещала.
— Данила, брат, на пару слов, — коренастая фигура Вовы возникает так неожиданно, что я вздрагиваю. — Там у меня с Глебом спор по поводу электрощитовой. Твоё профессиональное мнение нужно.
Я затаиваю дыхание. Володя заметил? Видел, как мы держались за руки?
Но Радкевич как ни в чём не бывало подмигивает мне, и они уходят вместе с Даней. Кажется, пронесло.
Веры по-прежнему нигде нет, но выпитый коктейль и поднявшееся волнение не позволяют мне сесть. Тем более, что за стол вернулся Данил, и там есть Арсений. Хотя он наверняка слишком занят своей длинноногой спутницей, чтобы обратить на меня внимание.
И словно мне в поддержку звучат вступительные аккорды моей любимой композиции. Впервые я услышала её в клубе Лозанны. Мы с однокурсниками отмечали закрытие сессии и полночи под неё отплясывали.
В благодарность за такой подарок я показываю парню за пультом два больших пальца и в ответ получаю ослепительную улыбку. Трезвой я не бываю настолько раскованной, а жаль. Оказывается, люди с готовностью откликаются на позитивные жесты.
Я запрокидываю голову назад, позволяя волосам скользить по спине, и начинаю подпевать. Голоса у меня нет, но вокруг так шумно и так много людей, что вряд ли кто-то может меня услышать.
Мне снова становится хорошо, поэтому я понятия не имею, что заставляет меня смолкнуть и резко обернуться. Наверное, то же самое, что и тогда в душевой. Инстинктивное ощущение опасности. Прямо передо мной стоит Арсений.
— Не останавливайся, — отчётливо произносит он, сверля меня ледяной синевой. — Данил пока занят. Можешь потанцевать для меня.
Хорошо, что вокруг царит полумрак и я выпила. Моя обычная паника перед Арсением замещается покалыванием адреналина и лёгкой сухостью во рту.
— А где твоя спутница?
Небрежно вскинутая бровь.
