Она возмущалась больше, но я все это уже слышала, так что выключила звук и сосредоточилась на воде. Я устала жить в черной дыре, как и Сибил. Я не могла даже сказать Нику, что я была еще жива, не смогла связаться с мамой. Она точно сходила с ума, но Ник и мама были заметными мишенями для драконов, желающих убить моего отца. Чем меньше они знали о нашей ситуации, тем безопаснее для них было, и вряд ли это будет длиться вечно. Папа должен был проснуться. Когда он сделает это, он вернется на свое место, отгонит врагов, и все это закончится.
— Откуда тебе знать? — буркнула Сибил. — Ён не двигался два месяца. Он может быть в этой коме вечно.
— Эй! — закричала я. — Что в «без звука» тебе не понятно?
— Зачем мне слушать твои приказы? — взвыла Сибил. — Ничто уже не важно! Нет интернета, может, его больше и не будет! Это конец всего!
Я закатила глаза.
— Ты можешь прикрутить драму? Кто из нас — помощник для ментального здоровья?
— Прости, — сказала Сибил, — но ты не знаешь, как это! Я построена для связи с облаком все время. Офлайн настоящая «я» существует только в твоем телефоне. Если что-то случится с моим файлом, запасного нет! — ее голос стал тонким. — Если я умру тут, я умру по-настоящему.
— Если я умру где угодно, то по-настоящему, — напомнила я. — Добро пожаловать в мою жизнь.
— Машины не должны быть смертными!
Я вздохнула и вытащила наушник из уха, прервав нашу ментальную связь. Да, я сочувствовала Сибил. Мы с ней сдружились. Она была для меня как сестра, но я ничего не могла поделать для нее, не рискуя жизнью папы. Я продала себя богине ради него, и я не хотела, чтобы жертва была напрасной. Обновление будет длиться долго, когда мы вернемся к интернету, но Сибил могла прожить немного без интернета. А мне нужно было не унывать. Когда бессмертный отец не просыпался, а ИИ, отвечающая за ментальное здоровье, была на грани срыва.
— Опал!
Я вздрогнула. Доктор Ковальски махала мне с нового места для решеток в другой части сада, но голос, позвавший меня, был не ее. Он был моложе и намного сильнее. Морщинистое лицо доктора выглядело на десятки лет младше, это означало только одно.
СЗД пришла на ежедневную проверку.
Я вовремя подавила гримасу. Я была временной жрицей, но оскорблять богиню было опасно, и хоть было жутко, что учителя захватывал живой дух города, СЗД старалась быть вежливой. В мою первую неделю тут она просто появлялась в моей голове, когда хотела поговорить, и я ненавидела это. Я приняла, что моя жизнь не будет моей, пока папа не проснется, и я не отплачу долг городу, но разве я не могла просить покой в своей голове?
