Мне даже не пришлось уточнять, кто есть кто из двух моих откровенных недоброжелательниц. Ангелой, очевидно, звали белокурую и розовощекую девицу, а фамилия эльфийки была очередным кошмаром шепелявого.
— Да как же, — ответила одна из прихлебательниц с толстой русой косой, — Шиа сказала на прошлом уроке фехтования, что леди Николь грязно дерется. Ну а ты ответила, что из грязного тут только ее кожа. Потом, конечно, Ангела вступилась за подругу, но ты пригрозила обстричь ей волосы. Тогда, когда она меньше всего будет этого ожидать.
Я состроила кислую мину. Что ж, большей оригинальности я от Николь и не ждала. Но куда сильнее слов леди Килли меня разозлила эта девчонка- сплетница. Ее глаза жадно блестели, и на лице отобразилась гримаса удовольствия, когда она пересказала случившееся.
— А ты, я вижу, любишь говорить об унижениях других? — грозно начала я.
— Что? — от удивления девица вздрогнула.
— Не хочу сидеть за одним столом с той, что наслаждается пересудами. У меня нет слов, чтобы выразить насколько это мерзко!
С этими словами я хотела было встать и уйти, но Ида остановила меня. Вместо этого, русоволосая сплетница грустно поднялась и, взяв свой поднос, поплелась за другой стол, под зорким наблюдением всех присутствующих.
Это выглядело так, словно королева школы вышвырнула кого-то из своей свиты, навечно заклеймя бедолагу в «лузеры».
Кажется, в звании злодейки я утвердилась больше прежнего. Но ничего, Москва не сразу строилась. Нужно постепенно начинать изменения, в том числе, и со своего окружения. Для начала, избавляться от таких вот ядовитых друзей.
— А я давно тебе говорила, не нужно окружаться себя людьми, к которым не питаешь искреннего интереса. Хотя, я была уверена, что Льяна тебе даже нравилась. В качестве бесценного источника информации, — произнесла Аделаида, после чего остальные девушки за столом нервно заерзали, — А ты все…. Что с тобой, Николь?
— Не знаю. Живот… как будто жжет изнутри, — выдавила из себя я, почувствовав острый дискомфорт.
— А, это все булочки. Ты же знаешь, что из-за драконьей крови ты не можешь употреблять сахарозу. Это белый яд для созданий близких к природе, таких как мы. Удивлена, что ты не оставила попытки переварить сахар.
Ну отлично! Просто замечательно! Что может быть хуже для сладкоежки, типа меня? Да, пожалуй, ничего.
Не в силах что-либо ответить Иде, я выбежала из столовой, едва сдерживая рвотные позывы.
Опустошая желудок в уборной, я кардинально пересмотрела свой взгляд на девушек, которые вечно сидят на диетах и отказываются от всего вкусного. В том числе и у Николь, за образом типичной стильной штучки, повернутой на своей фигуре, скрывался вполне серьезный недуг. Впредь буду осторожнее в своих суждениях. Если бы я всю жизнь была вынуждена прожить без шоколада и заварного крема, я бы наверняка тоже была вечно всем недовольна. В конце концов, стервами не становятся просто так.
