— Ты хорошая, Беата, — вопреки своей скромности, девушка посмотрела мне прямо в глаза. — Начав общаться с тобой, я в этом убедилась. И нет ничего страшного в том, что я безответно люблю мужчину, что боготворит другую. Мои чувства — это мои чувства, моя ответственность. Я не помешаю, не очерню свое сердце завистью и ревностью, лишь буду жить и радоваться за вас, — заявила подруга, и, зная ее, я могла с уверенностью сказать — действительно будет!
— Вот чумная, — ошеломленно проблеяла я. — Нет у меня с ним ничего, и не будет, я тебе клянусь. Мы с ним давно выяснили, что он мне друг, а я его подруга в беде, всё, нет никаких междустрочий и тайных чувств. Обалдеть просто! И ладно Ливайя, но ты, Абигайль, как ты могла такое подумать и не поговорить со мной, не разглядеть? — перевела я взгляд на ведьму, что сейчас выглядела не менее растерянной.
Подобный разговор окончательно выбил из колеи, даже такое событие, как первый бал, поблекло в плане эмоций и впечатлений. Ту гамму чувств, которую я испытала за минувшие двадцать минут, нельзя было сравнить ни с чем.
— Ты просто не знаешь Аксэна и Остера, ты не представляешь, что это за личности, — начала оправдываться она, теряя всю холодность и строгость. — То, что они делают для тебя, за гранью добра и зла. Да на вас ставки подпольные делают, в кулуарах слухов ходит, что не счесть. Только благодаря статусу и связям Дана и Риона это не выходит за стены академии. Как еще его отец не прознал о тебе, не знаю. Либо сам Даниэль постарался, либо его родитель действительно сейчас чем-то очень сильно занят, либо все вместе взятое.
— Да кто же он такой, черт возьми?! — не выдержала я, топнув ногой и повысив голос.
Пламя заструилось по венам, и мне пришлось сделать пару глубоких вдохов, успокаивая стихию.
— В академии изучают историю и политику только на определенных курсах, так как мы все про свои континенты знаем еще с малых лет. Тебе же стоит поинтересоваться местом, где тебе придется остаться жить навсегда. Местом, что также оказалось твоей родиной, Беатрис Мортиш, — грозно, но без злобы произнесла она.
Сердце отчаянно забилось, глаза защипало от мыслей, что роем пчёл закружились в голове.
— Абигайль, ты же видишь, ей больно, прекрати, — почувствовала я осторожное касание к плечу. — Я тебе верю, Беата, — мягко произнесла Ливайя, — но и ты нам поверь — твои друзья-соседи вовсе не простые, и добрыми поступками они не славятся. Как и плохими, в принципе, — поспешно добавила она, видимо, что-то заметив в моих глазах.
