— Сама ты “тварюшка”, а я — творческая личность с определенными потребностями и благородным сердцем, — неожиданно раздался знакомый голос снизу.
Синхронно с Аби опустив головы, заметили торчащую из середины двери морду Бегемота.
— Что “творческая”, это уж точно, — пораженно отметила подруга. — Беата, он очень быстро подстроил тело твоего кота под себя, видимо из-за слабого духа животного. Вот, демоны! Удалить его, не причинив вреда носителю, теперь будет сложновато.
— Опять оскорбляешь, противная, — фыркнул Бегемот, проплывая, словно приведение, сквозь дверь и приземляясь мохнатой задницей у наших ног. — Я просто часто в скотину разную подселялся, опыт богатый у меня имеется, так-то вот, — деловито заявил он. — И девочке нашей ничего плохого еще не сделал и не планирую даже. Она ж мне как родная теперь, прям всеми фибрами отсутствующей души к ней проникся, понимаешь, али нет? С Земли она, бесприданница-одиночка, и я…одинокий, с богатым внутренним миром и жизненным опытом в несколько веков. Бегемот хороший, Бегемота надо беречь, — протяжно мяукнул он. — Имя-то какое удумала, а? Надо ж было так, затейница ты моя.
Тут уже я фыркнула.
Жаль, Абигайль все равно ничего не понимала, в отличие от нас с демоненком, что прожил в моем мире много лет.
Что ж, имя и правда очень удачное получилось — говорящее.
Глава 18. Любовь русалки, или спасибо, мама, что родила меня не водницей
— Ты уверена, что хочешь идти с нами, а не с ребятами, как планировала изначально? — расправив подол небесно-голубого сверкающего серебром платья, что облегало изящную фигуру девушки и струилось по ее ногам, снова спросила Ливайя.
Длинные волосы рассыпались по плечам белоснежной волной, словно морская пена. Подруга снова казалась самой настоящей русалкой: красивой, загадочной, привлекающей внимание.
— Это даже не обсуждается, — еще раз осмотрев себя в зеркало, поправила одну из шпилек, что удерживали элегантную прическу с забранными вверх волосами. Мастерица, соорудившая на моей голове эту прелесть, превратила меня в одну из принцесс.
Мне так понравился конечный образ, что я снова и снова проверяла, не собралась ли “прогуляться” из волос одна из чудесных шпилек с изумрудными камушками, что красиво переливались, преломляя падающий на них свет.
— Они зачарованы, Беатрис, тебе же сказали, что прическа не рассыпется, пока ты сама ей этого не позволишь, — цокнула языком Абигайль, уставшая от моих частых ощупываний прически.
