Мощеные улицы были практически пусты, не считая парочки бездомных, привалившихся к задней стенке пивной, старого строения с полукруглой зеленой дверью и закрытыми ставнями. Арт сказал, что вечером в пятницу, если хорошо покрутиться, только с клиентов паба можно собрать недельный заработок.
Грязный кот прошмыгнул мимо, скрываясь между домами. Кавано остановился перед узкой деревянной дверью и постучал. Спустя минуту нам открыла старая женщина — не более полутора метров ростом, сухая и худая. Она была одета в одну лишь ночнушку, поверх которой было небрежно наброшено потрепанное мужское пальто.
— Зия, это мой друг Ник, он останется у нас. — Мне показалось, что он не спрашивал разрешения, а просто поставил ее в известность, что еще один грязный мальчишка будет ночевать в ее доме.
Она кивнула и ушла в кухню, не сказав не слова.
— Кто это? — спросил я, бросив взгляд на ее сутулую спину, и стянул грязные ботинки. Носки промокли насквозь, хоть выжимай, так что я снял и их.
— А это Клара, но я зову ее Зия. — Арт бросил свою обувь в угол, даже не пытаясь оттереть ее от грязи. — По-итальянски «тетя». На самом деле, она никакая мне не тетка, просто у нее когда-то была интрижка со старшим братом моего отца, тот спился и давным-давно подох, а я… короче, она забрала меня к себе.
Я прошел за ним в комнату. Или то, что с натяжкой можно было назвать ею. По углам стопками было сложены газеты, тут же валялись вещи, ботинки, остатки от еды. Свинарник, одним словом. Я подошел к окну и развесил мокрые носки на крошечной батарее. Арт открыл форточку, достал из кармана пачку сигарет, протянув одну мне. Я отрицательно покачал головой, зато мой новый друг с упоением затянулся.
— Не понимаю, когда не на что купить еду, откуда деньги на сигареты? — спросил я.
— Нет ничего проще, чем вытащить пачку из заднего кармана брюк, — ответил он, усаживаясь на подоконник и выдыхая в форточку дым.
— И зачем тебе это? Зачем ты куришь?
Дождь на какое-то время перестал, хотя крупные капли еще срывались с деревьев, залетая в открытое окно.
— Наверное, назло папаше, который всегда говорил, что я слишком мал, чтобы курить, — ухмыльнулся Арт.
— А где сейчас твой отец? — уточнил я.
— В тюрьме.
Вот оно как.
— А мать?
— А черт ее знает, я ее ни разу в жизни не видел. — Он затушил сигарету в горшке с цветами, зарыв окурок в землю.
Я был настолько ошарашен, что не смог ничего сказать, и лишь кивнул, подумав, что у некоторых жизнь еще паршивее, чем у меня.
