Ян.
В больнице.
Из-за меня.
Такой беспомощной я ощущала себя… А да, с Халидом, всё верно. Когда узнала, что беременна, а мужчина детей не хочет. Когда он признался, что мифический Цербер, который прогибает под себя город, это Халид.
Цербер вошел в дом моих приемный родителей, уничтожил мою семью. И если бы меня не спасли, если бы кто-то из охраны не оказался человеком, меня бы тоже не было.
У Цербера, видимо, проклятие. Желание вечно разрушать мою семью, врываться и уничтожать всё. Стирать в пыль, вместе с моими планами и надеждами.
Цербер это Халид.
И Халид только что доказал ещё раз, что не стоит обманываться его грубой лаской. Между нами был секс – на грани ненависти, жесткий и жестокий. Безумие, которое выплеснулось удовольствием.
На короткий миг я позволила себе забыться. Решила, что извращённое наказание за попытку побега из машины. Но я упустила две важных вещи. Сегодня я облажалась ещё и с опозданием, Халид мог наказывать уже и за это. Две ошибки и одна уплата. Равновесие нарушено.
И я сбежала от него несколько лет назад. Предала. И Халид сам говорил, что предателям он мстит. Беспощадно, уничтожает до основания. И вот его месть. Он едва не разрушил всё.
Я словно в бреду натягиваю на себя брюки, поправляю рубашку Халида. Хочется её стащить, сжечь. Закопать, как всё моё прошлое. Но времени нет, руки дрожат.
Не помню, как заказываю такси, как бегу по лестнице. Белые обшарпанные стены, запах лекарств. Женщина на регистратуре, которая не особо заинтересована моим ночным появлением. Писк какого-то оборудования, шум сантиров, попытки остановить меня.
Это всё смешивает в неразборчивые обрывки воспоминаний. Что, если он пострадал слишком сильно? Что, если он сейчас умрёт? А я… Как я смогу жить, зная, что всё из-за меня. Не уследила, не стерпела. Не смогла себя укротить, чтобы Ян был в безопасности.
– Что ты…? – друг щурится от света, охает, когда я падаю на него. – Адель? Тише, в рёбрах только трещина, не доламывай их до конца. Ты же не плачешь, правда? Удостоила меня такой честью.
– Придурок, - бью его по руке, где стерта кожа. Долго извиняюсь. – Я подумала, что… Тетя Катя сказала за аварию, и я примчалась, не могла…
– Пацан в порядке, не пострадал. Я не брал его с собой, нужно было мотнуться по делам. Яну ничего не угрожало. Она тебе не сказала, что я был один?
– Сказала, конечно. Она мать, понимает, что моё сердце могло остановиться из-за путаницы с именами. Но… Это ведь ты, Ян. Как я могла среагировать, если мой заклятый друг попал в больницу? Ты в порядке, тебе ничего не нужно?
