Вдруг тянусь к нему, сама целую. Отвлекаю Халида, но отвлекаюсь на то, как его руки шарят по телу. Забираются под рубашкой, гладят живот, почти до боли сжимают грудь.
Мне нельзя поддаваться, нельзя даже думать о том, что будет, когда мужчина проведёт пальцам по затвердевшим соскам. Я помню, как с ним может быть хорошо.
Больно и хорошо, будто сгораешь заживо, а потом воскресаешь. Цербер – миф, легенда из ада. И именно туда меня опускает Халид, в кипящие котлы, которые разъедают кожу, испаряют из моего тела кровь.
Ничего нет. Цербер несёт за собой разруху. Халид и есть Цербер. Тот мужчина, который ворвался в мой дом среди ночи, отнял родных, отнял всё. А я сжимаюсь в его руках, задыхаюсь, приоткрываю губы.
Тело не предаёт меня, я сама это делаю. Когда веду ладонями по плечам Халида, сжимаю. Он стал ещё шире, крупнее. Гора, которая сейчас возвышается надо мной.
– Халид, - я сама тянусь к его ширинке, сама кусаю нижнюю губу, чувствую, как меня подбрасывает от нетерпения. – Хал.
Ему нравится всё, что я делаю. Как варвар, победитель, главный завоеватель. Ворвался в мою жизнь, перевернул всё, похитил меня. Каждый раз похищает, каждый раз сдаюсь.
– Какая прыть, - его голо сочится удовольствие, наслаждение от того, что я так быстро сдалась. Наваливаюсь на мужчину, заставляя замолчать. Практически оттесняю к двери. – Не ебёт тебя твой ублюдок?
– Не ебёт.
Ян был врагом, стал заклятым другом, моя семья, её жалкие остатки. И я бы ни за что не переступила эту грань. Пусть друг изменился, пусть из хлипкого мальчишки стал настоящим мужчиной, мы не подходим друг другу.
И как бы я могла быть с кем-то другим, если у меня внутренности тугой лентой стягивает от того, как Халид обхватывает моё лицо? Целует, высасывает из меня душу, тянет на себя.
– Сейчас.
Прошу его, что-то говорю, отстраняюсь. Хватаюсь пальцами за рубашку, пока Халид медленно расстёгивает свой ремень. Опускаю взгляд, чтобы ничего не сделать лишнего, не поддаться, не сорваться.
Вдыхаю воздух, которого совсем не осталось в машине, рассматриваю возбуждение на лице Халида. Запоминаю, зная, что скоро оно сменится гневом. Так всегда происходит.
Просто сегодня – быстрее.
В секунду, когда мужчина переводит взгляд на свои брюки, расправляется с ширинкой, я делаю рывок. Сжимаю дверцу машины, открываю замок, чтобы выбраться.
Почти что вываливаюсь на улицу, вечер встречает меня прохладой. Я знаю, какой увидят меня прохожие, но это меньшая беда. И мне не скрыться от Халида, не сбежать.
