Понятно, что скрывать сейчас все свои возможности смысла нет. Это чревато быстрой гибелью.
— То есть… ты… ты не хочешь… меня… — запинаясь и еще сильнее смущаясь стала лепетать девушка.
— Алина, возьми себя в руки, — тяжело выдохнул я, закатывая глаза и перебивая девицу. — Ты прелестная девушка, а я не занимаюсь насилием над женщинами. Убийством воителей и магов еще могу грешить. При других обстоятельствах я бы поухаживал за тобой, но ты же видишь, где мы сейчас находимся.
— Прости… я… я поняла… но ты… ты не мог бы отвернуться? — лицо княжны уже было пунцового цвета даже в таком полумраке.
— Алинаааа… — протянул устало я. — Мне всё равно сейчас придётся тебе помогать с одеждой.
Рога беса мне в зад! Чем я только занимаюсь? Пытаюсь уговорить девушку раздеться, чтобы ей же помочь.
— Х-хорошо… Но приглуши тогда немного ауру… — взмолилась смущенно магиня, ухватившись за подол вечернего платья.
Я же в свою очередь почти сразу ослабил мощь духа на теле, но, как и оказалось в дальнейшем, всё же чуточку лукавил.
В чем-то я вынужден был с ней согласиться. Было нечто волнительное, пикантное и возбуждающее во всей сложившейся ситуации, к тому же на Трубецкой было весьма соблазнительное красное бельё и чулочки. Правда, я никоим образом так и не выдал своего сексуального влечения по отношению к девушке, и стоило ей снять с себя платье, при помощи своих штанов и рубашки я быстро принялся за работу по обновлению одежды Алины.
По завершению всего своего рукоделия вид у Трубецкой был более чем бродяжнический, пришлось ей даже отдать обувь и носки, ведь каблуки плохо были пригодны для ходьбы по снегу. Я же так и остался в одних трусах на босу ногу. Видок у нас сейчас был до невозможности престранный.
Видимо, в таком одеянии еще не расхаживала ни одна из княжон. В ход пошел даже ремень и дамская сумочка Трубецкой. Жаль только, что своих джадов я так и не нашел в снегу, но зато сгодились несколько тонких игл, что я спрятал в рубашке и штанах.
— А теперь слушай меня внимательно, Алина, — чеканя каждое слово, заговорил я, наверное, приказы от почти голого мужчины выглядели странно. — Ты не изгой и в стигме впервые, поэтому любые мои приказы будешь исполнять беспрекословно. Скажу сражаться, будем сражаться. Скажу — беги, ты побежишь. Если устанешь и не сможешь поддерживать свою водно-паровую магию, говори сразу мне. Тебе ясно?
— Да, я буду тебя слушаться! — уверенно произнесла боярышня.
Молодец она всё-таки, хоть и боится, но не показывает вида.
