— Бороду, Шакала и Коршуна ты порешил или жандармы, которые за тобой пришли? — внезапно спросил он, чуть прищурившись и утирая рукавом губы.
— Не люблю причислять себе чужие лавры, но можешь считать, что я. Эти кретины сами напросились. Я их предупреждал. Захотели то, что принадлежало мне.
— Чем докажешь? Надеюсь, ты помнишь правила? — стал наседать бармен с лёгкой угрозой.
— Им было на них наплевать, — не остался я в долгу, не сводя глаз со своего собеседника. — Доказывать я тебе ничего не обязан, Мартын. Ты забываешься. Хочешь запретить мне пользоваться вашими услугами, так дело твоё. Горевать не стану. В целом мне на эту троицу бесхребетных собак было глубоко плевать. Артур так вообще был редкостной гнилью. Подохли, да и ладно. Плакать никто по ним не будет.
Пару мгновений бармен пытался играть со мной в гляделки, но затем внезапно просто расплылся в широкой усмешке и понятливо кивнул, а после вновь потянулся за бутылкой.
Жидкость благозвучно ударилась о стенки рюмки, нос вновь уловил благоухание различных ягод и трав, но вот слух внезапно зацепился за полную тишину за спиной и, обернувшись к общему залу, я тотчас расплылся в широкой улыбке. Ведь от ближайшего к нам столика поднялось троица изгоев, и направились как раз в нашу с Мартыном сторону.
Трепещи Ракуима! Как же мне всё-таки не хватало этих оголтелых эмоций от неизвестных кухаркиных сынов!
— Так значит, это ты прикончил Яна и Ермоху? — отозвался самый бледный из них, с волчьим хвостом на голове в виде прически.
— А тебя мама не учила, что подслушивать нехорошо? — криво ухмыльнулся я.
— Громко разговаривали! — отрубил резко другой.
— Борода занял у меня приличную сумму, — вновь заговорил угрожающе бледнолицый. — А так как его прикончил ты, то теперь деньги будешь отдавать за него. Я понятно излагаю?
Во имя Угорских бесчинств! Откуда выискался этот придворный шут? Откуда столько уверенности?
Взгляд мой невольно устремился к его перстню.
Магистр второй степени магии огня и старший витязь, а также еще два старших ратая. Совсем неплохо и солидно… сказал бы я, будь это месяца три назад.
— Болотный, присядь-ка на место и свору свою утихомирь, — тихо решил урезонить изгоев Мартын. — Или вообще валите отсюда подобру-поздорову на свой постоялый двор. Это вам мой вам дружеский совет. Не по Сеньке шапка. Иначе с Бородой ты встретишься гораздо быстрее. Забудь о своём долге.
Вот только, как и многие другие, я до безумия люблю упиваться собственной силой. Еще покойный отец любил говаривать в детстве, что порой у меня напрочь отсутствует здравое благоразумие и инстинкт самосохранения, а свои вредным привычкам я противиться никогда не умел.
