«Может быть, стоило отказаться?» — подумал Месяцев. Но неожиданно уловил изучающе- острый взгляд Брежнева и тут же отбросил эту мысль.
— Так, — вдруг прервал свой рассказ Брежнев. — Смотрю ты, Коля, мне не веришь. И обижаешься за прежнее. Давай-ка вот что… Сейчас выпьем чаю, передохнем от дел. Перекусим, а потом еще поговорим.
Вызвал звонком помощника и попросил принести чаю и бутербродов.
— Или ты будешь кофе? Попробуй нашего салями, обязательно, — предложил Брежнев Месяцева. Со вкусом выпил чашку чая, закусив нессколькими бутербродами. Месяцев несколько смущенно последовал его примеру, но потом неожиданно для себя самого почувствовал аппетит.
— Ты, Коля кушай, не стесняйся, — с явным удовольствием наблюдая, как гость угощается бутербродами, поощрил его Брежнев. А пока он выполнял наказ генсека, Брежнев зубочисткой начал ковырять в зубах, в процессе очистки, с интересом рассматривая добытое.
«Ну, Ильич запустил хозяйство, тут цельный мясокомбинат можно открыть, ну, в крайнем случае — цех. А воняет-то как…, - развеселился Викторин.
— Тебе, Витюша, легко смеяться. А мне, между прочим, челюсть в Отечественную войну на Малой земле поранило. Сколько лет мучаюсь. Да, кстати, это ранение я получил, защищая и такого паразита как ты. Здоровья не жалел, за ценой не стоял, смерти в глаза глядел. Наши врачи и немецкие мне челюсть делали, но все равно, уже как мама родила не вышло. Вот все время и шлепаю челюстью, а всякие оппортунисты и буржуазные подпевалы надсмехаются. Пошел ты на…. И говорить с тобой не буду буржуйский подпевала. — ответил обиженный на злую шутку над «зубной проблемой» Брежнев.
— Ну, прости, Ильич, я не прав, извини честное слово. Я тебе компенсирую моральные издержки.
— Чего?
— Займусь усиленным восстановлением сосудистой системы, и других особенно нужных тебе, ну ты понимаешь, мест организма. Мир?
— Ну, если восстановишь. Посмотрим на твое поведение.
— Восстановлю, не сомневайся, — успокоил его Виторин. Потом, вспомнив, о чем разговаривал его «шеф» с гостем, он вспомнил некоторые идеи из будущего телевещания, ставшие популярными в конце восьмидесятых. И р ассказал о них Леониду Ильичу.
— Немлохо, неплохо. Вот и предложу эти идеи Николаше», — согласился Брежнев.
Разговор продолжался еще несколько часов, после чего машина отвезла Николая Николаевича домой, к заждавшейся супруге.
Еще через несколько дней у Гостелерадио СССР появился новый начальник. А потом начались неторопливые и незаметные вначале перемены.
