Опустив товарища на пол, я закрыл внешние ворота корабля и стал долбить во внутренние ворота кулаком, чтобы шлюз наполнили кислородом. Воздуха в лёгких было всё меньше, у меня начали плыть круги перед глазами от кислородного голодания. Задняя дверь закрылась, шлюз стал наполнять воздухом, и дверь открылась, видимо нас услышали.
Я повалился на пол срывая шлем и пытаясь отдышаться.
–Алексей ты?! – удивлённо произнёс майор!
– Командир?! – я удивился не меньше.
– Что с ним? – майор сразу перешёл к делу указав на Жеку, лежавшего лицом в пол.
– Камнем по шлему получил, возможно, контузия.
– Этого курсанта в медицинский модуль он на корабле один. Я пока закончу подготовку двигателей к полёту. Всё ясно?
– Да, – запыхаясь, произнес я.
– Не да, а так точно! – грозно произнёс командир.
Видимо сработали рефлексы выработанные за годы обучения, я подскочил, встав по стойке смирно и произнеся «так точно», резво потащил Жеку в медицинский модуль.
– Вот так лучше, – бросил мне командир сам направившись в инженерный отсек, подготавливать двигатели.
Положив друга в медицинский модуль, сел за пилотское кресло, готовясь по команде командира рвануть отсюда куда подальше. Оценив обстановку по приборам заметил, что угрозу нам представляет лишь один десантный транспорт и два лёгких истребителя, все остальные корабли повреждены взрывом.
– Алексей готово! Запускай двигатели и валим отсюда, это наш последний шанс! –прокричал командир из инженерного отсека.
– Командир один десантный транспорт и два истребителя ещё в строю, они сразу запеленгуют корабль по работе двигателей.
– Нет выбора, скора они и так нас обнаружат! Дави на газ и молись, что бы мы выбрались.
– Есть!
Я запустил двигатель и рванул из пояса астероидов, чтобы выйти в гипер. Следом за нами увязались два истребителя и транспортник, теперь осталось только молиться.
Какой я сделаю выбор? Дрожь прошла по всему телу, выступил холодный пот, на глаза навернулись слёзы, сердце стучало как сумасшедшее, словно пытаясь за этот короткий промежуток времени выработать весь ресурс, отмеренный жизнью. Мне хотелось жить, очень хотелось, и не хотелось воевать, никогда. Я надеялся отсидеться в тылу на низкой должности до конца жизни. Но вот перед взором пронеслись, образы погибших Серёги и Тохи, отдавших жизнь за меня и других, лица отца и матери, наш город, маленький братишка, я не видел его пять лет, если не считать голографических фотографий в посылках, он успел сильно подрасти за эти годы. Но вот картинка сменилась, над ними в небе завис, тяжёлый звёздный крейсер, направил тепловые орудия вниз, и одним залпом выжиг площадь в несколько километров. Отец, мать, братишка превратились в обугленный головешки, легкий порыв ветра и с них срывает обугленную кожу, мышцы разлетаются лоскутами, кости рассыпаются пылью. Спустя пару мгновений от них ничего не осталось.
